Театры и представления

Гэкидзё (сибай) называется камэндзии или кияттара [комедия или театр]. В Петербурге имеется три русских театра, два немецких, французский и английский театры. В Нижнем Новгороде один театр. /200/ Во главе театра стоит местный начальник генерал-поручик (сановник 3-го класса) Иван Михайлович Ребиндер. Театр был построен на средства, данные местными благородными людьми и богачами, а артисты набраны из слуг этих людей. Представления бывают каждые семь дней, смотреть их допускаются и простые люди. Собственно говоря, по содержанию [они] подобны нашим саругаку[445].

Женские роли там исполняются настоящими женщинами[446], вследствие чего иногда в театре бывают случаи распутства. В столичных театрах публика собирается и из высших слоев и из низших, и этим они особенно не отличаются от наших. Места для зрителей имеют три яруса. Прямо впереди места для благородных. Занавес перед каждым действием, закручиваясь, поднимается кверху, а по окончании действия его опускают. Между действиями танцуют дети под музыку скрипок и балалаек. Одноактные пьесы подобны ханарэ-кёгэн[447].

Кодаю дважды ходил [в театр]. В пьесе, которую он смотрел в первый раз, распутный муж и развратная чужая жена, сговорившись, убивают ее мужа и женятся, затем едут на прогулку в горы в одной карете. Под сенью гор они выходят из кареты, берутся за руки и шалят, прижавшись [друг к другу] плечами. В это время появляется привидение убитого мужа и мучит развратников. Привидение одето и загримировано почти так же, как у нас: в белых одеждах и с распушенными волосами. Между тем появляется много однорогих злых духов. У них сосуды с цепочками, в которых положена вата, пропитанная спиртом; они зажигают [вату] и крутят [сосуды] на цепочке колесом. Преследуя развратников, [черти] загоняют [их] на вершину горы и в конце концов сбрасывают с горы /201/ вниз. Оба [грешника] падают в яму, [сделанную] в передней части сцены, и [оттуда] в один голос молятся. На этом пьеса кончается.

Вторая пьеса о том, как в одной захолустной деревне жил известный пьяница. У него в голове постоянно была одна мысль: "Досадно, если мне так и придется закончить свою жизнь, даже не попробовав другого вина, кроме мутного сакэ, которое делают в нашем захолустье, [закусывая лишь] сушеной рыбой. Как бы мне съездить в столицу да попробовать там чудесного вина с хорошей закуской, чтобы было чем вспомнить этот мир!"

И вот однажды он собрался в дорогу и пустился в путь. Вскоре он пришел в столицу и, наконец выполняя свое заветное многолетнее желание, стал каждый день ходить по кабакам, пить вино и закусывать, и пьянство стало для него повседневным занятием. Как-то раз, когда, упившись до потери сознания, он валялся посреди дороги, мимо проезжал сановник, имя которого было [всем] хорошо известно. Ехавшие впереди [него] слуги окликнули пьяного и хотели согнать его с дороги, но он никак не мог проснуться и лежал, словно мертвый. Увидев тело, сановник спросил: "Кто это такой?" [кто-то] из свиты объяснил ему, что это за человек. "А-а, я и сам слышал о нем, — сказал сановник, — у меня появилась хорошая мысль!" И он приказал положить пьяного в карету и привез [его] в [свой] дворец. Там он велел переодеть пьяного в расшитые золотом одежды и уложить в кровать. [всем] слугам [он] приказал тоже одеться в роскошные одежды и сказал, как им вести себя, после чего стал ожидать пробуждения [пьяного]. Упившийся вволю пьяница проснулся лишь на следующее утро. Поднявшись и увидев, что он во дворце, какого раньше даже и представить себе не мог, и в богатой одежде, так удивился, что не мог понять: во сне это или наяву. Слуги, /202/ как им было ранее приказано, один за другим стали подносить ему воду для умывания, воду для полоскания рта и так далее. А потом подали ему необыкновенных яств из продуктов гор и морей, а когда предложили и вина, то он с удивлением спросил: "Что все это значит? Почему я нахожусь в таком месте, почему меня так угощают? Кто вы такие? Не во сне ли я все это вижу?"

Слуги почтительно ответили ему: "Ваша милость по предопределению судьбы изволили стать приемным сыном в этом дворце, поэтому [все] так и происходит. Мы же все слуги [вашей милости]". От таких слов он весь покрылся потом.

"Ведь я же ни на что не годный человек, только и знай, что пьянствую, моя единственная отрада — вино, как я могу быть приемным сыном в таком благородном доме!" — сказал он и хотел убежать. Но слуги принялись уговаривать его, стали усердно угощать вином, и, поскольку вино [он] любил больше всего, [пьяница] обо всем забыл и так напился, что опять свалился без памяти. Тогда слуги снова одели [его] в старую одежду, отнесли на прежнее место и бросили [там], а сами ушли домой.

Пьяница протрезвился от холода, вскочил и увидел, что лежал на вчерашнем месте. Скрестив руки, он долго стоял в глубокой задумчивости, затем вдруг всплеснул руками и сказал: "Да, все-таки это был сон!" На этом пьеса окончилась.