Суд и тюрьмы

Есть казенное учреждение [кантё], которое называется "сената приказный дом". Ему подчинены суды, [устроенные] во всех провинциях, а там суд вершат начальники [этих] судов. В Иркутске и Якутске судьи имеют чин подполковников, а в столице — генерал-аншефа. Конечно, решения по мелким делам выносятся начальниками местных судов, но крупные дела все направляются в столицу и решаются там. Особенно важные дела обсуждаются коллегией, состоящей из одного генерал-аншефа соответствующего ведомства, семи генерал-поручиков и семи генерал-майоров, и решение выносится после такого обсуждения. Петербургский суд расположен к западу от императорского дворца на берегу Невы, [здание суда имеет] в длину больше 1 тё в наших мерах. При этом суде есть также церковь.

/191/ Тюрьма называется порицу [полиция][436]. Все [тюрьмы] глинобитные[437]. Со [всех] четырех сторон [они] обнесены высокой земляной стеной, [в которой] с одной стороны открываются ворота. Привратная стража с ружьями в руках днем и ночью несет охрану. Тюрьмы для мужчин и для женщин отдельные. Существуют также особые тюрьмы для преступников, [совершивших] особо тяжелые преступления, и для [более] мелких [правонарушителей]. Пищу заключенным присылают из дома.

Тюрьма для особо важных преступников находится на Васильевском острове. Забор вокруг нее сделан из бревен, которые стоят вплотную одно к другому без единой щели и с наклоном внутрь. С внутренней стороны этих бревен [на них] набито много больших гвоздей. Ворота в тюрьме только с одной стороны и очень узкие, а порог у них такой высокий, что через него с трудом можно перешагнуть. Там на питание арестантам отпускается по 1 медной копейке в день. Этих денег, конечно, не хватает на еду, поэтому [заключенных] выводят собирать милостыню. При этом [их] сковывают попарно колодками — по одной ноге у каждого, и [их] сопровождает один солдат. Стоя у ворот, [арестанты] просят у прохожих милостыню, говоря: "Мийросутэ, батисйка, матисйка". Мийросутэ значит: "Подайте милостыню! ", батисйка [значит] "батюшка",матисйка [значит] "матушка", то есть: "Подайте милостыню, батюшка, матушка!".

(В Китае хуацзы [нищие] называют прохожих, подающих [им] милостыню, отцом и матерью. У нас нищие, обращаясь к прохожим, называют [всех их] отёдзя [отец, старшой]. Очевидно, во всех странах просящие о сочувствии прибегают к одинаковым словам.)

Летом [заключенные] нанимаются работать в сельском хозяйстве за 16 медных копеек в день и из этих денег откладывают себе запас на зиму. Зимой выходить на улицу они не могут, ибо одежда у них тонкая, и расходуют на пищу деньги, накопленные летом.

Наказаний существует только три вида: порка плетьми, вырывание ноздрей и клеймение. Смертной казни совсем нет. Для порки ставят два больших столба, [между ними] укрепляются ощейные кандалы, /192/ преступника раздевают догола, надевают на него ошейник, связывают обе руки впереди. Плеть делается из кожи, нарезанной полосками в 3-4 бу шириной и сплетенными вместе толщиной около 1 суна. Длина [плети] около 2 сяку, [ее] смолят, у основания приделывают деревянную ручку. Порет такой же заключенный, [как и наказываемый]. Справа и слева стоят по одному тюремщику. С обеих сторон выстраивают всех до одного заключенных, чтобы они смотрели, [как наказывают]. На особо опасных преступниках — кандалы из цепей.

Пока наносят первые семнадцать-восемнадцать ударов, наказываемый кричит, но потом уже не подает голоса, [его] спина вздувается буграми черно-фиолетового цвета. Если порка продолжается, то кожа лопается, рассекается мясо и начинает хлестать свежая кровь так, что при каждом ударе [мелкие брызги] крови поднимаются, как дым, и те, кто порет, делаются красными [от крови]. Продолжая пороть, [они] отжимают ладонями и стряхивают кровь, струящуюся по плетям, [порка продолжается], пока судейский чиновник не прикажет кончать. Тогда с наказанного снимается ошейник, заключенным разрешается оказать [ему] помощь, и [его] возвращают в тюрьму. Бывает и так, что в зависимости от тяжести преступления такая порка повторяется два и три раза. А еще более тяжелые преступления наказываются также вырыванием ноздрей и клеймением, после чего [наказанного] освобождают из тюрьмы. Вырывание ноздрей состоит в том, что ноздри преступника разрезаются ножницами вдоль [носа]. В зависимости от характера преступления различается [вырывание] правой или левой ноздри.

При клеймении на щеку ставится круглое [клеймо] размером около 3 бу. Опасные преступники после вырывания ноздрей или клеймения ссылаются в Малороссию или Сибирь на серебряные или медные рудники, где они всю свою остальную жизнь проводят в качестве рудокопов[438].

Неопасные преступники после наказания возвращаются к своему прежнему положению. Если кто-нибудь подрался спьяну или оскорбил бранным словом родителей или старшего брата, то таких людей заключают в зависимости от тяжести преступления на сроки от семи-/193/четырнадцати до двадцати одного дня в тюрьму на Васильевском острове, где их три раза в день, утром и вечером, слегка порят, кормят их один раз в день и гоняют на всевозможные работы, а по истечении срока отпускают домой. Арестанток заставляют стирать и чинить белье больных, находящихся в больницах.

Если преступник имеет чин сержанта и ниже, то такого для наказания отводят на экзекуционную [площадь] на Васильевском острове. Впереди выстраиваются в две шеренги 500 солдат с прутьями из лозняка в руках, [длина такого прута] около 4 сяку[439]. Позади них стоят музыканты с флейтами, барабанами и скрипками человек по семь, руководят экзекуцией один генерал-майор, три поручика, три прапорщика и три капитана. Приговоренных к наказанию привозят верхом на лошадях. Въехав за барьер на экзекуторской лошади, все [они] сходят с коней. Солдаты с прутьями в руках становятся двумя рядами справа и слева по 250 человек. Музыканты тоже становятся с двух сторон, и как только они начинают играть, на наказываемых надевают ручные кандалы, оставляют на них только нижние рубашки, подхватывают каждого под руки справа и слева два человека и ведут прямо посредине между двумя рядами, и каждый, стоящий с прутом в руках, начиная с левого края, один за другим наносят по одному удару. Когда [преступник] доходит до конца экзекуторской, его ведут обратно и снова бьют. В зависимости от тяжести преступления проводят два-три раза туда и обратно. За барьером собираются целые толпы зевак. По окончании экзекуции наказанный на первый раз возвращается к своим прежним обязанностям. Прапорщики и выше, если даже и совершат преступление, не наказываются. На время следствия [их] сажают на гауптвахту[440], а после установления преступления лишают чинов и должности, и [они] становятся простолюдинами.