/253/ Разное

В России среди певцов царицы есть три человека, которые с детского возраста были оскоплены. Оскопленные и лишенные возможности сношений, они приобрели чудесный голос, говорят, что до самой старости [этот] голос [у них] не пропадает. Они всегда одеваются в алую суконную одежду и ездят в карете, [запряженной] четверкой лошадей. В России многих домашних животных, как быки, лошади, свиньи, овцы, собаки, — кастрируют. Благодаря этому они хорошо жиреют и цвет их шерсти становится красивей. Есть люди, которые специально занимаются и живут этим делом, [они] связывают все четыре ноги животного, разрезают небольшим ножом мошонку, удаляют [оттуда] яички, посыпают их солью, а рану зашивают тонкими нитями, сделанными из китовых жил. Берут [они за это] 12 копеек.

Недалеко от Иркутска, в Киринги, живет старик, которому [уже] 171 год. На обратном пути Кодаю вышел из лодки к зашел посмотреть [на этого старика], [ему] на вид можно дать не более 80 лет. Говорят, что [его] дети ушли в другие места и старик живет только с внуком. Внуку 78 лет, и [он] не особенно отличается от деда.

Мужеложство называется дзоппаэбёто. В России оно строго запрещается. Когда Кодаю останавливался в Якутске, местный начальник Смолянов, имеющий чин подполковника, воспылал страстью к соседскому мальчику.

/254/ Однако [мальчик] не уступал [его желаниям]. Тогда [чиновник] завоевал его сердце деньгами, а всяческими уговорами наконец достиг [своей] цели. В тот же год в Христов день (название праздника, подробнее в разделе о годовых праздниках) этот мальчик рассказал обо всем этом во время исповеди. Если бы это было небольшое преступление, то [священник] пропустил бы [слова мальчика] мимо ушей. Но поскольку речь шла о тяжком преступлении, запрещённом государственными законами, священник сообщил об этом властям, в результате чего Смолянов был лишен чинов, стал простолюдином, а мальчика отправили в тюрьму и [там] наказали розгами.

В России сразу же после мытья в бане надевают белье, а обсохнув, надевают поверх остальную одежду. Кодаю говорит, что, когда [там] увидели, как [он] надел оказавшуюся при нем юката[532], [все] пришли в восторг и быстро сшили [себе] юката. [таким образом], в России юкатапоявились благодаря Кодаю.

Там, в случае, если умрет человек, не получивший крещения, его не хоронят у храма, а обращаются с ним, как с издохшим животным или скотом. Поэтому, когда Синдзо серьезно заболел и уже решил, что обязательно умрет, [он] принял тамошнюю веру, [но после этого] против, ожидания выздоровел, а при возвращении на родину Кодаю и других очень раскаивался [в содеянном].

В Петербурге, Москве и других [городах] прямо посредине улицы вырыты желоба, по которым течет вода для нужд [населения], поэтому колодцев [там] нигде нет. Больше половины населения страны пользуются для питья водой из рек, а не колодезной водой. Верно, в глухих деревнях в окрестностях Иркутска кое-где есть колодцы, у всех у них журавль, к которому привешивается бадья для [черпания] воды.

В России совершенно нет переносимых на плечах паланкинов [норимоно]. Услышав о том, что у нас [людей] носят в норимоно, /255/ [русские] никак не хотели верить [этому] и говорили: "Небеса сотворили лошадь, чтобы человек ездил [на ней] верхом, чтобы [ее] можно было запрягать в карету и чтобы [она] помогала человеку в [его] делах; не может быть, чтобы люди заставляли [других] людей возить себя, это же грешно!" Когда же по приезде в Маиумаэ [русские] впервые увидели норимоно, то можно было видеть, как сильно [они] были удивлены[533].

В столице в семьях чиновников и богачей обязательно держат негров[534], иногда по три-четыре человека, но бывает, что и по семь-восемь человек. Бывает и так, что заводят негров мужчин и женщин, чтобы [от них] были дети. Их лица черные, как черный лак, носы широкие, губы вывернутые и очень красные, белые только подошвы ног. Это люди из Турции, Бенгйлии и Араппа (по-видимому, дзякатара[535], точно неизвестно). Среди прислужниц императрицы тоже есть черные [женщины], [одна] девочка очень красивая.

Бамбука в России совсем нет, поэтому обручи для бочек делаются из меди, железа или из лиственницы. [для этого] лиственницу раскалывают на узкие полосы, тонко выстругивают их и делают обручи. По прибытии на Эдзо [русские] решили починить [испортившиеся] бочки. Обручи сделали из сосны, и говорят, что получилось очень ловко. Иногда пользуются сосудами, сделанными так: из тополя, березы или вишни нарезаются чурки нужной величины, затем дерево из них вынимается, остается только кора, в нее вставляют деревянное дно — и бочка готова.

Живя в Петербурге, [кодаю] познакомился с голландским посланником Тэмохэ Рирари[536], время от времени ходил к нему и беседовал [о разных вещах]. Однажды [он] сказал посланнику: "[я] подал прошение о возвращении [нас] на родину, но трудно сказать, когда будет [на него] ответ. /256/ А говорят, что из вашей страны в страну нашего императора ежегодно ходит корабль. Не можете ли вы отвезти нас на родину на попутном корабле?" "Это дело нетрудное, — ответил [посланник]. — Но поскольку вы подали прошение в этой стране, трудно что-нибудь сделать. Вот если бы [вы] отказались от [своего] прошения, то [вас] можно было бы отправить с оказией". Тогда [кодаю] спросил, сколько времени займет путь на родину. — [посланник] сказал, что в Японию он прибудет года через три. Зная, что если [он] будет отправлен русскими, то путь на родину не займет столько времени, [кодаю] пока что отложил решение этого вопроса, а тем временем был получен ответ на [его] прошение о возвращении на родину.

Кроме того, Кодаю попросил посланника с попутным кораблем переслать два письма в Нагасаки. [посланник ему] сказал, что запечатанные в конвертах [письма] не дойдут, что надо посылать во вскрытых конвертах, в Нагасакском бугёсё[537] обязательно вскрывают [конверты] и проверяют [письма], поэтому запечатывать конверт нельзя. И взял [у Кодаю письма] без конвертов[538]. А у нас люди и не знают [об этом] таких подробностей.

В Петербурге в усыпальнице[539] есть небольшой домик, в котором хранятся сделанные руками Петра лодка, корабельные снасти, а также пила, топор, долото и другие вещи, Говорят, что там же находится и просмоленная веревка, которой он убил наследника.

В России очень редко встречаются нищие, за исключением заключенных, просящих подаяние, [нищие] в большинстве случаев стоят и просят подаяние перед храмами. Рядом с храмами обязательно имеется место, где содержатся инвалиды и бедные. /257/ Такие приюты строят на пожертвования людей, которые любят давать подаяние.

Фабрика стеклянных изделий Кирилла [лаксмана] находится в 6-7 верстах в глубине гор. Она устроена на площади, каждая из четырех сторон которой равна около 20 саженей. В центре устроена печь. Размеры печи 2 сажени на 1 сажень. Мастеровых 21 человек, все они живут с женами и детьми в домах, стоящих рядом друг с другом. Там же имеется баня, пекарня и т. д., так что получается порядочный городок.

Из стекла [там] делают рюмки, листовое стекло, чашки с крышками, лампады, всевозможные бусы и так далее. [изделия фабрики] продаются не только в стране, но много отправляется в маньчжурские края. Производительность [фабрики] в год очень велика. Если даже [фабрика] Кирилла так велика, то предприятия, принадлежащие Потемкину, Жигареву и другим, говорят, еще больше.

Однажды, когда Кодаю в сопровождении Кирилла ходил в императорский дворец, ему по приказу канцлера Турчанинова показали сокровища в государственном хранилище[540]. Государственное хранилище примыкает непосредственно к зданию дворца, [оно] стенками разделено на множество комнат по 14-15 саженей с каждой стороны; в дверях вставлены в два ряда стекла, чтобы войти внутрь и смотреть, отмыкается замок на внешней двери. В первой кладовой со всех сторон устроены полки, на них на подставках выложены красивые вышитые золотом шелковые платки и бесчисленное множество драгоценных каменьев. [среди них] были и неотшлифованные камни, которые для неопытного глаза не покажутся такими красивыми, и поэтому [кодаю их] особенно и не рассматривал.

В следующей [комнате] помещается книгохранилище, [там] собраны священные и простые книги всех стран, вплоть до самых редкостных заморских книг, которые очень трудно достать, /258/ [он] говорит, что это, вероятно, самое лучшее в мире собрание книг.

Дальше идут всевозможные редкие и диковинные птицы. С них снята шкура, [затем эта шкура] натянута на деревянную форму и помещена в клетку, как бы [птица], сидящая на ветке, [побывать там] — это все равно, что посмотреть на всевозможные виды живых птиц. В следующей [комнате] всяческие раковины. Как они называются, неизвестно, но там очень много совершенно необычных видов. Затем — дикие животные. С них так же, как с птиц, снята целиком шкура и натянута на деревянное чучело, а некоторые помещены в большие стеклянные бутылки вроде котлов для воды и залиты жидким зельем. Среди таких сохраняемых в жидкости [существ] есть длиннорукая обезьянка, двухголовый с восемью ногами олень и человек с двумя лицами и четырьмя руками. Лицо у него, как живое, даже смотреть долго невозможно.

Дальше идет [комната, в которой] собраны змеи, черепахи, крабы и тому подобные [твари]. А если вдруг взглянуть наверх, [то увидишь, как] на балке, свившись кольцом, лежит громадный удав, [с него] целиком снята шкура, набита ватой и вместо глаз вставлены два кристалла. [кодаю] говорит, что, [увидев удава], он так испугался, что волосы дыбом встали.

В следующей [комнате] различная морская трава, а дальше — всякие засушенные с корнями травы. Говорят, что все это диковинные заморские вещи, но их так много, что внимательно невозможно было рассмотреть и подробно они не запомнились.

В той сокровищнице имеется большой, высотой более трех сяку, магнит. [он] висит на большом крюке, к которому прикреплен железной проволокой. На четырех углах магнита висят притянутые [им] четыре больших якоря. Говорят, что вес каждого из них 100 каммэ[541]. Если повернуть винт, [имеющийся] сбоку [от магнита], то эти якоря отстают [от магнита] и падают; если же повернуть винт, то якоря подскакивают вверх и по-прежнему пристают к магниту.

Сбоку от него лежит железная плита размером около двух сяку. Если эту плиту поднять обеими руками над головой и подойти под магнит, то [ее] вместе с человеком поднимает [к магниту]. Кодаю лично проделал этот опыт.

/259/ Вообще во всех домах среднего достатка и выше любят собирать драгоценные камни, птиц, животных, рыб, раковины и иные всевозможные диковинные и редкие вещи и хвастаться [ими]. Поэтому цена на драгоценные камни и тому подобные вещи [там] очень высока. Когда Кирилл сопровождал Кодаю в столицу, то в Нижнем Новгороде он купил два ящика минералов. За один ящичек [он] заплатил 8900 рублей, за другой — 15 тысяч рублей. Размер этих ящичков вроде наших хитайбако[542]. Кодаю был возмущен такой ценой, но когда сказал об этом Кириллу, тот [только] рассмеялся и сказал, что иногда только один хороший камень может стоить тысячу и даже две тысячи рублей, а здесь много камней, так нельзя сказать, что это дорого.

Однажды ученый Федор Астафьевич Ангальт попросил Кодаю прийти в школу и принести японские одежды. В то время у Кодаю было трикосодэ[543], авасэхаори[544], хаори[545] на вате и один вакидзаси[546]. Он взял [все] эти вещи и пошел вместе с Кириллом. Прежде всего его попросили переодеться в японское платье и подняться на высокую подставку. На ту же подставку поднялись Ангальт и Кирилл. А внизу собрали всех без исключения учеников и преподавателей [этой] школы, чтобы посмотреть на японца. Кодаю рассказывал ученикам о наших обычаях, а Кирилл переводил. В этой школе есть книга "Собрание языков всех стран"[547] (Банкоку киго), [она] разделена на части, [в нее] включен и японский язык. Но там ко всем [японским] словам добавлено но кото[548]. Так, например, [слово] хана [нос] записано: хана-/260/но кото, [слово] мими [ухо] — мими-но кото и так далее. Говорят, что эти [слова] были записаны по ответам занесенных в Россию от нас людей. Когда их спрашивали: 'Что это такое", — они отвечали: "Это то-то" [и заканчивали, как обычно, свой ответ словами но кото], а [записывавший], думая, что это все одно слово, так все и записывали, Кодаю попросили просмотреть эту книгу и исправить [японские слова]. [он] ходил туда ежедневно и за шесть дней закончил работу. Большинство слов в книге — на диалекте [княжества] Намбу и много простонародных слов.

С древних времен [и до настоящего времени] из нашей страны морем заносило в Россию японцев четыре раза, включая и этот, [последний] раз[549]. Все, [кто попал туда] в предыдущих трех случаях, происходили на Намбу. Сейчас в Иркутске имеется три переводчика японского языка. Приехавший сюда с Кодаю и другими Егор [туголуков] тоже из Иркутска. Он говорит с намбуским акцентом и часто переводит неправильно. Говорят, что поэтому [его] вначале просто не понимали.

В благодарность за исправления, которые Кодаю сделал в книге, [ему] подарили по бутылке виноградного, земляничного и апельсинового вина и две большие головы сахара.

В Москве живет крупный купец Василий Яковлевич Жигарев, [у него] имеется наличных денег 700 тысяч рублей серебром, в Москве он считается первым богачом. [он] отправляет на острова [своих] приказчиков[550]. Через них он скупает там шкуры морских бобров, нерпы, сивуча, лисицы, соболя, а также клыки и рога и продает их туркам. Цена одной [шкуры] морского бобра высшего качества колеблется от 70-80 до 250 и более рублей. А у островитян выменивают одну шкуру за пять-шесть листов табака.

/261/ Правительство разрешило [жигареву ездить] на четверке лошадей и [носит] красную одежду со светло-желтым галуном (форма штатского прапорщика). Кодаю говорит, что во время остановки в Москве он жил в доме Жигарева.

Есть еще крупный купец Демидов. Ему так же, как и Жигареву, разрешено [носить] красную одежду и [ездить на] четверке лошадей. Это человек со странными привычками и сумасшедшим характером. Когда он услышал, что на обратном пути Кодаю приехал в Москву, то сказал, что хочет поскорее встретиться [с ним], и прислал за Кодаю карету. Карета была старая, поломанная и очень грязная, а везли ее четыре клячи. Увидев это, Кодаю хотел было отказаться, но Кирилл сказал, что надо все-таки съездить, И Кодаю волей-неволей в сопровождении четырех человек [сел] в карету и поехал. Приехав туда, [он] увидел, что ворота сплошь забрызганы грязью, войдя в дом, был поражен тем, что стекла [в дверях] побиты, на грязных стенах висят старые картины и зеркала, пол и все стены покрыты грязью. Когда все уселись за стол, кушанье подали в щербатой, побитой посуде, приготовлено все было так плохо, что не хотелось даже притрагиваться к еде. Кодаю, увидев это, был очень недоволен и расстроился, а спутники [его] лишь тихонько посмеивались. Немного, спустя появился и хозяин. Одет [он] был в старое грязное платье. Кодаю было все это так неприятно, что [он] хотел просить разрешения оставить [дом], но спутники усиленно удерживали [его], а между тем подали кофе (название напитка см. выше). Кодаю быстро проглотил [его] и стал прощаться. При расставании /262/ ему подарили два полотенчика из самого грубого полотна.

Вернулся Кодаю в разъяренном состоянии, а Кирилл, скрывая усмешку, спросил его: "Ну как угостили вас сегодня?" А Кодаю только сердито проворчал: "Е... мати!" (ругательство) и, не останавливаясь, поднялся [к себе] на второй этаж.

Через день [купец] снова прислал человека с приглашением к Кодаю. Кодаю, рассерженный тем, что [произошло] в прошлый раз, сказал, что сегодня не поедет. Но Кирилл стал настойчиво уговаривать [его], и опять [ему] волей-неволей пришлось ехать. Но в этот раз было совсем не так, как накануне: в роскошную карету была впряжена четверка высоких английских рысаков (английские лошади считаются самыми быстрыми в Европе, хвосты [у них] подрезаются коротко у всех, как у одной). Приехав к купцу, [кодаю] увидел, что перед воротами не осталось и следа грязи. Навстречу вышел хозяин и хозяйка, [оба] парадно одетые. Блестящий стол был изящно сервирован. По окончании обеда, с прекрасным вином и отличной закуской, Кодаю в качестве подарка поднесли пару стеклянных бутылок и два полотенца из тончайшего шелка.

Радостный и недоумевающий вернулся Кодаю на квартиру и начал подробно рассказывать, как было сегодня непохоже на то, с чем [он] встретился накануне. Кирилл много хохотал, а потом объяснил, что этот человек отроду сумасшедший: когда [у него] хорошее настроение, то все бывает, как сегодня, но если [он] не в духе, то — как в прошлый раз: все в доме мажет грязью, бьет стекла и так далее. Из-за этого [ему] немало средств приходится ежегодно расходовать на ремонт. Странные же бывают врожденные идиоты! — говорил [он].

Старшего брата этого купца зовут Никита Никитович Демидов. Он живет в Петербурге. /263/ Его жена — дочь полковника. Еще до замужества она имела связь с одним подполковником. После выхода замуж она продолжала часто встречаться с этим мужчиной, [узнав об этом], Демидов сильно рассердился, избил жену просмоленной веревкой и выгнал из дому. Боясь вернуться к родителям, жена сначала укрылась в доме человека, который был у нее сватом, и по-прежнему посещала [своего] любовника.

По обычаям той страны, для того чтобы развестись с женой, надлежит сначала сходить в церковь, где состоялось бракосочетание, рассказать все настоятелю храма, выслушать указания этого священника и только после этого расходиться, [а тут муж] из-за мимолетного гнева, не сделав ничего, что положено, и даже не сообщив властям, выгнал [ее из дому]. Поэтому, когда слух об этом дошел до царицы, она сказала, что, хотя неверность жены, конечно, всего отвратительнее, такой беззаконный поступок [мужа] — это нарушение законов государства, то есть преступление, которое не может быть оставлено безнаказанным. И [она] приказала Демидову ежегодно выплачивать жене 300 рё[551], чтобы искупить свое преступление. И сейчас его жена, не скрываясь, ходит к [своему] любовнику и беззаботно живет на эти деньги. А над Демидовым [все] смеются, говоря, что [он] оказался в таком печальном положении только из-за [своей] вспыльчивости.

Московский наместник Разумовский необычайно богатый человек, [его] дворец построен с еще большей роскошью, чем императорский. Говорят, что все стены в нем выстланы тонкими пластинками золота. В его доме есть большие часы. Они находятся в ящике размером около 2 кэнов, и в них непрерывно играет разная музыка. Перед тем как [они] отбивают время, /264/ [слышится] особенная неритмичная [музыка]. Говорят, что ни в одной соседней стране нет ничего подобного и даже в императорском дворце нет [таких часов]. Есть также большая картина 7 сяку в высоту и около 5 сяку в ширину. [на ней] изображены голые мужчины и женщины. Говорят, что [она] написана знаменитым английским художником и не имеет себе равных. Она так хороша, что [люди] там, как живые; кажется, будто [их] ноги и руки движутся, а [сами она] смеются и разговаривают.

В России в каждой комнате кругом висят стеклянные зеркала, а между ними много картин. В богатых домах картины висят на всех четырех стенах одна рядом с другой, без малейшего просвета. Конечно, среди них имеются и большие и маленькие. Говорят, что цена хороших картин достигает ста рублей за штуку. В Петербурге сейчас живет художник, приехавший из Голландии, [он] такой искусный мастер, что его пригласили на жалованье в 800 рублей. Если нарисует [чей-нибудь] портрет, [он] не отличается ни одной волосинкой, и кажется, будто действительно стоишь перед тем самым человеком. Говорят, что [он] писал много портретов и с Кодаю. В качестве гонорара за картины [ему] платят 70-80, а то и 100-200 рублей серебром.

[картины] пишут на тонком хлопчатобумажном полотне, промазанном маслом, высушенном и натянутом на раму. Вешают [картины] так же, как зеркала, немного с наклоном.

[художник] во время работы сидит на стуле, [он] держит у поясницы овальную доску с ручкой, на которой приготовлены краски, в левой руке у него трость, а в ней много кистей. Рама с натянутым полотном имеет приспособление, [с помощью которого] свободно поднимается и опускается.

В Петербурге [живет] любитель редкостей Мусин-Пушкин, [у него] собраны всевозможные редкие и необыкновенные вещи. /265/ Среди них есть большой "электэр" [электрическая машина] величиной 2 кэна на 3 с лишним кэна. Если [его] завести, когда гремит гром, то [там] обязательно вспыхивает молния, такая сильная, что [от нее однажды], говорят, пострадал дом. Кроме того, [кодаю] рассказывает, что видел там ружье, которое стреляет нагнетаемым [в него] воздухом, [оно] называется добуной рудзия [дувное ружье][552].

Жену Кирилла зовут Катерина Ивановна. Она тоже немка. [у нее] было полотенце из несгораемой ткани[553]. Оно такое же тонкое и мягкое, как из хлопчатобумажного полотна, только цвет немного тусклый, а не чисто белый.

В России делают прививки против оспы. Делается это так. Берут хороший гной из оспенной язвы и втирают [его] в руку, у кисти или локтя, там, где прощупывается пульс. Или же превращают в порошок оспенные струпья и втягивают через нос.

Царица иногда ездит по городу в карете, [запряженной] парой лошадей, инкогнито[554] наблюдая за обычаями жителей города и слушая, что говорят хорошего и плохого об управлении страной. В таких случаях [она] едет в грубой повозке, как у простых людей, с одним кучером и тремя-четырьмя человеками из приближенных в качестве охраны позади повозки. Если кто-нибудь узнает императрицу и бросит прямо в карету письменную жалобу и тому подобное, то [это] нисколько не возбраняется[555]. Кроме того, разрешается обращаться непосредственно [к императрице] с жалобами в дороге, когда [она] ездит за город любоваться природой, и поэтому невинно осужденные люди ожидают этого времени, чтобы обратиться с жалобой [лично к императрице].

Во время выездов канцлера той страны в процессии [участвуют] два негра, три солдата, а в карете [находятся] два человека из свиты. Четырехколесную карету везет шестерка лошадей. В карете находятся также один ямщик /266/ и два казачка[556]. В торжественные и праздничные дни впереди едут четыре или шесть верховых с жезлами из сандалового дерева. По сравнению с нашими процессиями [такой выезд] весьма прост.

Когда Кодаю жил в Петербурге, к нему особенно сердечно относился канцлер Безбородко, [и Кодаю] постоянно бывал [у него]. Во время обеда [кодаю] сидел за одним столом с [его] семьей. Когда перед подъездом было много карет, [кодаю] понимал, что [безбородко] очень занят, и не входил. В других же случаях он входил в дом без всякого приглашения, и камердинер докладывал [о нем], когда [он] уже находился в соседней с гостиной комнате. [его] сейчас же приглашали в гостиную, вели беседы. Иногда [безбородко] брал [его] с собой в карету на прогулки в поле. Иногда, в случае аудиенций, [безбородко] возил [его] в своей карете и в царский дворец. Вообще там держатся очень просто.

Усадьба Безбородко [занимает площадь] приблизительно по 60 кэнов с каждой стороны. В доме живет каких-нибудь двадцать четыре-двадцать пять человек. [его] подчиненные по службе ежедневно приходят [к нему рано утром], до рассвета, и служат у него, как его домашние слуги. [из них] десять человек остаются на суточное дежурство, а остальные расходятся после яцудоки (2 часа дня). Такой порядок существует у всех чиновников вне зависимости от того, большой или малый чин [они имеют].

В России слепые, самые бедные, играют на скрипке, а в праздники и торжественные дни ходят по домам и просят денег.

Шитье одежды — это в большинстве случаев занятие мужчин. А благородные женщины делают прозрачные узоры на сатине и атласе и /267/ украшают [ими] платья по краям. Для этого делается из железа форма, которой и пробивается [узор] на свинцовой доске. В каждом доме имеются различные рисунки и делают кому какой нравится.

В Пекине, в Китае, есть храм, в котором помещено изображение Николая (имя святого, подробнее сказано выше), и туда из Иркутска посылают одного протопопа, одного попа и одного дьякона, которые через каждые пять лет заменяются другими. Когда русские едут в Китай, то, как только [они] доезжают до китайской границы, [их] отправляют на перекладных. Китайцев тоже, как только они приезжают к границе с Россией, отправляют перекладными, Кирилл наказывал, чтобы и Кодаю на обратном пути показали Пекин, но [ему] хотелось скорее вернуться на родину, и поэтому [он] так и не заехал [в Пекин], а теперь жалеет об этом.

Кодаю [рассказывает, что] в Иркутске у него заболела нога, и [он] лег в больницу лечиться. Лечили его горчицей. А, кроме того, взяв землю, [из которой сложена] муравьиная куча, вместе с муравьями вскипятили в воде. Потом эту горячую воду налили в длинную плоскую бочку, примерно на 5 сяку, [по-видимому, ванна] и уложили в нее Кодаю полусидя, накрыв сверху крышкой, а поверх крышки еще толстым войлоком. Распарившись, [он] вспотел, дышать было трудно и, не в состоянии выносить такого мучения, [он] стал изнутри стучать в крышку, но [ее] не открывали, [у него] даже голова закружилась. Но в конце концов крышку сняли, и [его] выпустили [оттуда], после чего [он] вскоре же почувствовал себя очень хорошо.

Младшая сестра Буша, Софья Ивановна, сочинила песню, в которой отобразила судьбу Кодаю, /268/ и вскоре в столице все распевали [эту песню][557]. Вот ее слова:

"Аха сукусино мэня Нацудзой суторонэ Фусэнэмиро, Фусэппосутэро Доругамэрованэто, Доругамэрованэто Нагирэдэрабу[558] янасиуэта Титоппиваро утэсяро Отому пуратти я".

Ах, скучно мне На чужой стороне! Все не мило, Все постыло, Друга милого нет, Друга милого нет, Не глядел бы я на свет. Что бывало утешало. О том плачу я.

Кодаю перевел эту песню так:

"А-а тайкуцу я Варэ хито-но куни Мина-мина таному Мина-мина сутэмай дзо Насаканай дзо-я Омаэката Насакэнай дзо-я Омаэката! Мимуки-мо сэйдэ Атира муку Урамэси-я Цурамэси-я Има-ва наку бакари"

Ах, скучно [мне] На чужой стороне! Всех, всех прошу: Не покидайте [меня]! Какие же вы бессердечные, Какие же вы бессердечные! Даже не посмотрите [на меня], Отворачиваетесь в сторону. Как горько, как тяжело! И сейчас [остается] только плакать.

Императрица, желая познакомиться с обычаями дикарей, живущих на островах, иногда приказывала привозить их в столицу, но [они], так и не доезжая до столицы, помирали в дороге, по-видимому, от неприспособленности к географическим условиям.

Государства, главы которых имеют звание императора, называются импэраторсукой, а государства королей называются корорэпусуцува[королевства]. В России при встрече с человеком из другой страны спрашивают друг друга, из какой [он] страны и какой имеет титул. Если спрошенный ответит, что из королевства, то на него никто не обратит внимания. Если же скажет, что [он] "императорский", тут же исправляют порядок мест за столом, предоставив [ему] почетное место. Во всем мире имеется четыре континента, на них количество государств не меньше 1100, звание же империй среди них имеют всего лишь семь стран, и одно из них — это государство [нашего] императора. И поэтому, куда бы ни приезжал Кодаю, [с ним] нигде не обращались грубо.

Кирилл, а также прибывший ныне [из России] посланник говорили Кодаю: "В Японии все прекрасно: и государственный строй, и нравы, и этикет, и одежда и законы [сэйдо] — это /269/ совершенно бесспорно. Военное дело и вооружение также находятся в полном порядке, военное искусство стоит так высоко, что другим странам далёко [до вас]. По искусству изготовления мечей, луков и стрел, а также по качеству своих машин [япония] поистине является венцом всех государств. А между тем [до нас] дошел слух, что [она] боится других, заморских государств, что [она] страшится и нашей России. К этому нет никаких причин. А ведь голландцы уже давно торгуют с вашей страной и продают ваши товары другим государствам, [они] боятся, что если эти государства будут сами иметь сношения и торговлю с вашей страной, то они лишатся своих прибылей, и поэтому распространяют ни на чем не основанные слухи. Из иностранцев [вы] разрешили торговлю только китайцам да голландцам, кораблей других стран [к себе] не впускаете и [своих] кораблей в чужие страны не посылаете, [потому вы] и не знаете, что делается в других государствах, — не понимаете ни [их] сути, ни истинного положения вещей, по-видимому, этим и объясняется такой страх [перед ними]. Как [мы] уже говорили, в вашей стране и люди, и весь строй настолько совершенны, что другие государства не должны относиться к вам с презрением. После того как ты вернешься на родину, как следует объясни [все] людям вашей страны".