Глава 59

Когда-то невозможно было отыскать городок в Центрально-Восточной Славии, не имевший своей легенды о Големе. Не существовало раввина, который не лелеял бы мысли сотворить андроида или автомат с помощью Сефер Йециры. Но среди имен всех манипуляторов с глиной выделяются два имени – уже упомянутый нами рабби Элияху из Хелма и рабби Йехуда Лёв бен Бецалель, который вылепил своего Голема в пражском гетто.

Лёв (L?w, или L?we, или Liwa) родился в Вормсе или в Познани между 1512 и 1520 гг., был раввином в Микулове в Моравии, затем в Познани, и наконец, с 1573 г. – в Праге, где он умер в 1609 г.[839] Образованнейший человек в области математики, физики и астрономии, глубоко постигший мудрости Аггады и заклятый враг хасидских талмудических фантазий, Маа-раль[840] имел репутацию одного из замечательнейших эрудитов своей эпохи[841]. “Его слава, – читаем мы в рассказе “Голем” (“Der Golem”, 1904) Рудольфа Лотара, – распространилась по всей земле. О нем говорят императоры и монархи, и все корифеи – его друзья. Все, что он пишет, драгоценно, как золото и драгоценности, а все, что он говорит, кладется ему в рот Богом”[842].

Но как объяснить, что легенда о Големе оказалась столь неразрывно спаянной с фигурой этого мудреца, чуждого каббалы, чья биография не дает поводов для мифа о создании зловредного монстра?[843] Возможно, все дело в демонической атмосфере Праги – питомника андроидов и покровителя призраков, – Праги времен Рудольфа II, одним из героев которой являлся рабби Лёв. Легенда превращает его в каббалиста и мага, преуспевшего в дьявольской науке, то есть в типичного представителя той эпохи, когда полчища ярмарочных шарлатанов и дармоедов, достойные того, чтобы быть низвергнутыми в последние, самые глубокие круги ада, занимали посты при дворе рядом с учеными и мудрецами и вера в сверхъестественные силы была необычайно велика.

Легенда наделяет рабби удивительными, чудодейственными способностями, говорят, что он был иллюзионистом и вызывателем теней (Totenbeschw?rer), магистром гоетии[844] и алхимиком. Не случайно и в комедии “Раввинская мудрость” (1886) Ярослава Врхлицкого, и в рассказе “Голем” Рудольфа Лотара, и в фильме Пауля Вегенера “Голем” (1920) его кабинет представляет собой настоящую алхимическую лабораторию, с атанором, астральными знаками, оккультными книгами, перегонными кубами и другими приборами для трансмутации.