Принцы Конде – коллекционеры, меценаты и полководцы

«Добрый король» – Генрих IV – был необыкновенно влюбчив. Последней его любовью стала пятнадцатилетняя Шарлотта де Монморанси, которую король выдал за своего родственника и тезку, принца Конде, больше интересовавшегося кавалерами, чем дамами. Пятидесятичетырехлетний король рассчитывал, что гомосексуальные пристрастия племянника заставят его пренебречь молодой женой, тогда как для самого Генриха Шарлотта будет в пределах досягаемости. Но вышло наоборот – принц Конде неожиданно поменял свои пристрастия и влюбился в Шарлотту. Его любовь к жене была настолько велика, что он пренебрег королевским гневом и сбежал вместе с Шарлоттой в Бельгию, подальше от любвеобильного короля. Вскоре после бегства четы Конде Генрих IV был убит фанатиком-католиком Равальяком…

После смерти короля молодая чета вернулась во Францию и поселилась в фамильном замке семьи Конде – Шантильи. У этой супружеской пары родился сын Людовик, которого злые языки называли бастардом короля Генриха, а добрые – законным сыном принца Конде. Прекрасная Шарлотта занялась переустройством и без того великолепного замка. И, благодаря усилиям Шарлотты и ее сына Людовика, названного современниками «Великим Конде», владение Шантильи стало вдвое прекраснее!

Сыном Шарлотты де Монморанси-Конде был тот самый Людовик II де Бурбон, «Великий Конде», фигура которого в истории Франции занимает такое же важнейшее место, как, пожалуй, Минин или Пожарский для России. И настолько же его имя и деяния известны каждому французскому школьнику. С той только разницей, что эта крайне разносторонняя, мощная и амбициозная личность преуспела не только на поприще войны и политики (где, кстати, успех далеко не всегда сопутствовал ему), но и в области науки, изящных искусств и, конечно же, в области столь милого изнеженному сердцу французских аристократов искусства жить в умопомрачительной роскоши, и при этом с непередаваемым изяществом. Даже простое перечисление дворянских титулов, принадлежавших «Великому Конде», займет несколько строчек. При жизни своего отца, Генриха II Конде, он носил титул герцога Энгиенского. Помимо гордого звания принца де Конде, он являлся также герцогом де Бурбон, де Монморанси, де Бельгард, де Шатору и де Фронсак, графом де Сансерр и де Шароле, пэром Франции и первым принцем крови. Согласитесь, человеку с таким громким именем просто нельзя было не прозвучать в истории!

С детства мечтая о лаврах воинской славы, в 17 лет честолюбивый аристократ поступил на военную службу – разумеется, с собственным полком. Отлично проявив себя в сражениях опустошавшей Европу Тридцатилетней войны, в 1643 г. 22-летний отважный кавалерист уже командовал французской армией в сражении при Рокруа. Это название, раскатистое, как грохот старинных пушек, не менее на слуху во Франции, чем у нас в России, к примеру, взятие Измаила («Вовочка, кто взял Измаил?» – «Я не брал, это Суворов, товарищ учительница!» – «Суворов, завтра с родителями – к директору!»). Принц Конде одержал там свою самую блестящую победу над испанцами, имевшими репутацию сильного и опасного противника. Конечно, настоящими победителями при Рокруа были тысячи простых французских солдат, выстоявших под огнем страшной неприятельской артиллерии и сломивших врукопашную ощетинившиеся пиками терции испанцев… Однако кто помнит о солдатах? Лавры победителя увенчали овеянную пороховым дымом и элегантно завитую личным кауфером голову юного триумфатора.

Портрет «Великого Конде»

Наслаждаясь всенародной популярностью, дерзкий аристократ, умевший нравиться и блестящему придворному обществу, и шумной парижской толпе, заносчиво противостоял кардиналу Мазарини, имевшему в те годы власть куда большую, чем молодой король Людовик XIV, и диктаторскую по своей сути. Мазарини не снес оскорбления и жестоко подрезал крылья «орлу Рокруа». «Великий Конде» был схвачен и брошен в каменный мешок Венсеннского замка. Через год утративший былой лоск и сильно потолстевший от недостатка движения (кормили высокопоставленных узников в Венсенне, в прямом смысле, на убой) Конде сумел добиться своего освобождения. И тотчас решил снова испытать фортуну и выкроить к своему лавровому венку еще и мантию удельного властителя. Он присоединился к Фронде, охватившему Францию мятежу сословий против зарождавшейся абсолютной власти монарха. Сплотив вокруг себя дворянство любимого Бордо, Конде двинулся на Париж. Однако знаменитый полководец оказался скверным политиком и недооценил расстановку сил. Потерпев сокрушительное поражение, преследуемый по пятам гончими кардинала Мазарини, «Великий Конде» вынужден был бежать из страны и, озлобленный и отчаявшийся, передался своим бывшим врагам – испанцам. После заключения мира между Францией и Испанией пристыженный Конде вернулся на родину, смирил гордыню и просил милости у утвердившего, наконец, единоличную власть Людовика XIV, «короля-солнце».

Капризный и переменчивый монарх пребывал в добром расположении духа и простил мятежного принца, однако в течение еще восьми лет Конде оставался в опале, ожидая от короля то ареста, то награды. На закате жизни ему еще раз довелось покомандовать войсками Франции в войнах, которые вел с коалицией европейских держав, однако на сей раз его боевые успехи были куда более скромными. Треволнения и испытания окончательно испортили характер бывшего «орла Рокруа», превратив его в неуравновешенного, грубого интригана, заискивающего с сильными и беспощадного со слабыми. Легко предположить, что хозяин и покровитель прославленного кулинара Франсуа Вателя не простил бы ему эпизода с опоздавшей сменой блюд на королевском столе, что во многом объясняет «харизматическое» самоубийство последнего.

«Великий Конде» считался просвещенным аристократом, он собирал картины и книги, предметы искусства, покровительствовал художникам, поэтам и музыкантам. Буало, Расин, Лафонтен, мадам де Севинье – все они были частыми гостями в Шантильи. Здесь состоялось и первое представление мольеровского «Тартюфа».

По приказанию «Великого Конде» знаменитый парковый архитектор Ле Нотр превратил зеленые насаждения Шантильи в настоящее произведение искусства. В парке забили фонтаны, которые и поныне соревнуются с версальскими за право считаться самыми красивыми во Франции. Знаменитый архитектор Жюль Ардуен Мансар перестроил и сам замок.

Парк Шантильи – необыкновенно красивое и поэтичное место. Нежно похрустывает под ногами гравий, тихо шелестит листва, воды искусственных озер как будто лепечут стихи… Иногда – весной и летом – небо над Шантильи озаряется фейерверками: в замке устраивают праздник «тысячи огней». Поклонники и поклонницы верховой езды спешат на знаменитый ипподром Шантильи и в «Музей лошадей», где можно увидеть настоящие цирковые представления и поучаствовать в скачках.

Замок Шантильи в свое время отсняли в фильмах про неукротимую Анжелику де Сансе де Монтелу как усадьбу графа де Пейрака. Вы, наверное, помните гордые и изящные серые башенки, роскошные кованые ворота и богатый интерьер дворцовых зал? Сейчас коллекция замка Шантильи считается второй после Лувра. Принцы Конде веками собирали произведения искусства и, не жалея денег, скупали их в Европе и Азии.

Парк Шантильи открывается террасой с каменными химерами резца великого Кусту, потом можно пройти через Королевский мост к тенистым аллеям, ведущим мимо Энгиенского дворца и часовни святого Павла XVI века, и по аллее Сильвии к ее же дому. Кто такая Сильвия? Так влюбленные поэты и аристократы называли Марию-Фелицию Орсини, редкую красавицу, романтическую особу, жену маршала Франции Анри II де Монморанси, брата Шарлотты Монморанси-Конде, казненного в Тулузе за участие в заговоре против всесильного кардинала Ришелье. Сильвию воспевал в нежных и романтических стихах поэт Теофиль де Вио, нашедший приют в Шантильи. Она была племянницей Марии Медичи и очень любила своего мужа-маршала.

Перед казнью принцу де Монморанси оказали несколько привилегий, которые едва ли облегчили его участь. Во-первых, казнь перенесли с 5 часов на 3 – час смерти Иисуса. Во-вторых, палачу было запрещено прикасаться к герцогу. Поэтому для казни Анри де Монморанси применили машину, представлявшую собой увеличенное долото, зажатое между двумя кусками дерева. Это был «эскиз» будущей гильотины. Осужденного клали головой на плаху, палач дергал за веревку, и нож падал. Перед смертью маршал завещал Ришелье картину «Смерть Святого Себастьяна», которая должна была напомнить всесильному кардиналу о страданиях тех, кого он обрек на гибель.

Безутешная Мария-Фелиция стала монахиней. Она постриглась в Меленском монастыре, где и умерла через 34 года после казни маршала. В Шантильи о ней напоминает Дом Сильвии, к которому один из владельцев имения, герцог Омальский, велел пристроить изящную ротонду с видом на пруд.

Каково же происхождение дома Конде? Принцы этого рода названы так в честь Конде-ен-Бри (ныне – департамент Aisne). Этот исторический французский аристократический титул первоначально принадлежал одному из лидеров протестантов, Людовику Бурбону (1530–1569 гг.), дяде короля Генриха IV. Будучи младшей ветвью французской королевской династии, принцы Конде играли важную роль в политике и общественной жизни королевства.

Герцогства Конде как такового никогда не было. Название местности Конде-ен-Бри послужило территориальным источником названия титула, принятого этим почти королевским родом. Имение Conde-en-Brie в Шампани состояло из замка Конде и деревни, располагавшейся приблизительно в пятидесяти милях к востоку от Парижа.

Когда грянула Великая французская революция, замок Шантильи опустел. Последний из рода Конде, печально известный герцог Энгиенский, бежал в Германию, где его впоследствии задержали наполеоновские драгуны. По приказанию Наполеона Бонапарта Энгиен был расстрелян во рву Венсеннского замка.

В те времена владение Шантильи постигла тяжелая участь. Замок разрушили и разграбили. Восставший народ превратил в безобразные черепки драгоценный фарфор… Новые «хозяева» замка бросали в огонь старинные книги и крест-накрест разрезали ножом картины. Сейчас в Шантильи демонстрируют то, что удалось спасти от разъяренных крестьян. Во времена Наполеона замок окончательно пришел в запустение. Когда Наполеон пал и аристократы вернулись во Францию, наследникам рода Конде пришлось пятнадцать лет восстанавливать замок! В 1884 г. тогдашний владелец Шантильи, герцог Генрих Орлеанский, передал имение Франции.

Общий вид дворца Шантильи

Теперь Шантильи справедливо называют красой и гордостью Иль-де-Франса. Здесь собрана крупнейшая в стране коллекция живописи и рисунков. А еще – уникальная историческая мебель и гобелены, военная амуниция и трофеи, предметы быта. В огромной библиотеке замка Шантильи хранится «король манускриптов» – «Великолепный часослов герцога Беррийского». В имении расположен шикарный ресторан «Кухни Вателя», где можно попробовать знаменитый «крем Шантильи» и другие шедевры великого кулинара и церемониймейстера.

Словом, владение Шантильи – романтичнейший уголок Иль-де-Франса. Вы почувствуете это, когда прогуляетесь по парку и вдохнете сладкий, как крем Шантильи, воздух. Здесь так приятно мечтать и ощущать легкое прикосновение давно ушедшей, но вечно живой эпохи, в которой жили и творили такие мастера, как Франсуа Ватель, Мольер или Лафонтен…