Строгое обаяние Средневековья

Однажды я прочитала, что в раннем Средневековье король и его придворные оставили старый добрый собор Сен-Жермен-л, Оксерруа ради «новомодного Нотр-Дама». Меня это страшно удивило. Оказывается, что древний, величественный и строгий собор Парижской Богоматери в начале Средних веков называли «новомодным изобретением»! Я заинтересовалась собором Сен-Жермен-л, Оксерруа и узнала, что именно здесь ударили в набат в Варфоломеевскую ночь, чтобы подать знак озверевшим католикам о начале избиения гугенотов.

К этому собору я пришла со стороны улицы Риволи, роскошной и стильной, полной шикарных бутиков и ресторанов. Сен-Жермен-л'Оксерруа расположен в двух шагах от станции метро «Лувр-Риволи», на площади Лувра. Я увидела пять веков развития архитектуры, соединенных в одном здании! Романская колокольня, хоры в стиле лучистой готики, паперть и неф – в манере пламенеющей готики, ренессансный портал… А когда зазвонили колокола… Такого торжественного, полновесного, звучного, как церковная латынь, звона я не слыхала даже в Нотр-Даме, звонарем которого, если верить Виктору Гюго, был горбун Квазимодо!

Если подойти к роскошному универмагу «Самаритен» («Самаритянка»), где мои друзья-дипломаты отчаянно советовали мне ничего не покупать и где любая мелочь стоит головокружительно много, и посмотреть с его стороны на собор, то можно увидеть апсиду и романскую колокольню, пристроенную к трансепту. Меня приводил в крайнюю степень восхищения центральный портал XIII в., скрывавшийся за портиком! Я очень любила благоговейно взирать на изображение покровительницы Парижа, святой Женевьевы. У Женевьевы в руках свеча, которую тщетно пытается погасить чертенок…

Внутри собора можно услышать орган XVIII в., перенесенный сюда из Святой Капеллы – Сен-Шапель. А еще прикоснуться к королевской скамье, изготовленной в 1684 г. Считается, что именно на этой скамейке восседала королевская семья во время богослужений. На прихожан струят мерцающий, таинственный свет великолепные витражи XVI века.

Сен-Жермен-л, Оксерруа – один из древнейших соборов Парижа. Первое упоминание о христианском храме на этом месте относится к XII веку. В XIV веке, когда к власти пришла династия Валуа, этот храм стал приходской церковью французских королей. Здесь похоронены многие великие мужи Франции: поэт Франсуа Малерб, художники Франсуа Буше, Жан-Марк Натье, Жан-Батист Шарден, Карл ван Лоо, скульпторы – Антуан Куазевокс, Никола и Гийом Кусту, архитекторы Луи Лево и Жан-Жермен Суффло… Покоиться в храме – высшая честь для любого гения, поэтому современные французы приходят в церковь и для того, чтобы отдать почести Расину, Малербу или Буало.

Святая Капелла

Рассказывая о средневековых уголках современного Парижа, я не могу не упомянуть о Капелле, о Сен-Шапель с ее божественными витражами во все стены и мраморной статуей святого Людовика у входа. В Капеллу можно попасть со стороны Дворца Правосудия (станция метро «Сите»). Витражи Сен-Шапель – самые старые в Париже. Они – творение мастеров из Шартра. 1134 сюжетных сцены, из которых сохранилось, увы, только 720. Сюжеты для витражей – Страсти Христовы, великие библейские пророки и их предсказания, земная жизнь Иоанна Крестителя. Великолепное окно-роза, выполненное при короле Карле VII, поражает воображение сценами из Апокалипсиса Иоанна Богослова – здесь и снятие семи печатей, и всадники, и ангелы с трубами, возвещающие конец света.

Сначала попадаешь в Нижнюю часовню, своды которой расписаны звездами и похожи на ночное небо. Эта часовня буквально оплетена мраморными и каменными лилиями. Королевские лилии – символ Людовика Святого – чередуются здесь с башнями герба Кастилии. Этот герб принадлежал матери Людовика Святого, королеве Бланке, всесильной регентше Франции во время малолетства ее сына.

В Верхнюю часовню с ее знаменитыми витражами можно подняться по винтовой лестнице. Парижане называют эту часовню «Стеклянной шкатулкой». При виде огромных витражей и их переменчивого таинственного мерцания буквально теряешь дар речи! Сфотографировать их очень трудно – свет преломляется с таким эффектом, что на фотографиях остается огромное мерцающее пятно. У каждого опорного столба витражей можно увидеть статуи апостолов с крестами в руках.

В одном из пролетов находится дверь в молельню Людовика XI. Проем двери закрывала решетка, благодаря которой король присутствовал на богослужениях незаметно для прихожан.

Людовик же Святой построил Капеллу для того, чтобы поместить в ней величайшие христианские святыни: Терновый венец Иисуса Христа, выкупленный у венецианцев за огромную для того времени сумму – 135 тысяч ливров, частицу креста, на котором был распят Спаситель, и один из Священных гвоздей, пригвождавших Христа к кресту.

По приказанию короля часовню возвели за 33 месяца (по числу земных лет Иисуса) и освятили 25 апреля 1248 г. Первоначально Капелла была частью королевского дворца: маленькая галерея соединяла Верхнюю часовню с покоями Людовика Святого. В Нижней часовне проводились богослужения для прихожан.

В XVIII в., в результате реконструкции королевского дворца, вид Сен-Шапель несколько изменился. С 1841 по 1867 г. проходила вторичная реконструкция капеллы – под руководством Жака-Феликса Дюбана и Жана-Батиста Лассю.

Реликвии, выкупленные у венецианцев Людовиком Святым, хранились в Капелле до эпохи «величия и гнева» Французской революции. Потом, на волне атеистического беснования, Сен-Шапель разорили. Чудом уцелели Терновый венец Христа, частица Истинного Креста и один из Священных гвоздей. Теперь эти святыни находятся в Сокровищнице собора Парижской Богоматери.

Район вокруг станции метро «Сите» – сердце и исторический центр Парижа. Отсюда начинался великий город. Для меня символ Парижа – отнюдь не громоздкая и малоэстетичная Эйфелева башня, а собор Парижской Богоматери на острове Сите. Каждый раз я привожу сюда студентов и туристов: смотреть на Нотр-Дам при любом освещении, от утреннего до ночного. Ночью Нотр-Дам особенно загадочен: он похож на огромный корабль, плывущий по каменной реке. Однажды мои друзья-дипломаты рассказали мне, что в Средние века Нотр-Дам был белым, ибо многие каменные церкви красили тогда в белый цвет, дабы они, словно Невесты Христовы, оделись в подвенечный наряд. А статуи на порталах храмов были раскрашены в разные цвета и размещались на золотом фоне, символизировавшем сияние Вечности!

Был поздний вечер, и мы стояли перед Нотр-Дамом, у «нулевого километра» – бронзовой пластины с восьмиконечной звездой, от которой отмеряют расстояния до других французских городов. Мы были на площади Парви Нотр-Дам (слово «parvis» обозначает «паперть»). Именно здесь танцевала цыганка Эсмеральда, а священник Клод Фролло смотрел на нее сверху, из собора, снедаемый страстью. На этой площади разыгрывались грандиозные спектакли на религиозные темы – «мистерии». Некоторые из мистерий длились по четыре дня!

Удивительные чувства охватывают тебя при виде ночного Нотр-Дама. Собор кажется огромной темной скалой, на которой вырезаны причудливые иероглифы, открытой для многочисленных читателей каменной книгой. Невольно вспоминаешь, что типографский станок убил «каменные книги», и все предпочли строгому камню хрупкую бумагу. Собор Парижской Богоматери всегда казался мне тайнописью, понятной только посвященным. Я могла долго рассматривать три портала собора, каждую статую, каждый архитектурный элемент, словно карту с нанесенным на нее таинственным маршрутом.

Вот Портал Девы Марии – на нем изображена коронация Богоматери. Христос передает матери скипетр, а ангел венчает ее чело короной. Портал Страшного суда: архангел Михаил взвешивает души умерших, слева от него – ангелы и праведники, справа – демоны и грешники…

Химера собора Парижской Богоматери

Портал святой Анны: Богоматерь держит на коленях младенца Иисуса. В нижней части портала изображена земная жизнь родителей Богородицы: святых Иоакима и Анны.

Но главное – это восхитительное окно-роза, к которому устремляется взгляд. Гигантское витражное окно в виде розы диаметром 10 м, которое притягивает взгляды уже 700 лет! Роза – символ Богоматери, поэтому окно кажется дверью в Вечность. Ты смотришь на него – и словно взлетаешь… Никакая Эйфелева башня не дает такой полной, такой могущественной иллюзии полета и вышины. И иллюзия эта незаметно обретает плоть и кровь, становится реальностью! Высшей реальностью веры.

Я склоняюсь перед вами, строители собора Парижской Богоматери: Жан Рави, Эжен Виолле-ле-Дюк, Жан де Шелль, Пьер де Монтрёй, кузнец Бискорне… О кузнеце Бискорне, создателе величественных железных дверей собора, рассказывали разное. Говорили, что он продал душу дьяволу, чтобы создать несравненные ворота с ажурным железным литьем. Но верить в эту чепуху мне совершенно не хочется – создать такие двери мог только глубоко верующий человек! Столько терпения, смирения и молитвы вложено в эту работу…

На острове Сите, соединенном с другими островами города мостами, святой Людовик вершил суд под своим дубом. Историю о святом Людовике и его дубе любят рассказывать туристам перед Дворцом Правосудия. Ведь именно здесь в XIII в., в той части Дворца, где сейчас располагается Первая палата по гражданским делам, жил святой Людовик. Королевское правосудие этот благочестивый и рассудительный властитель вершил во дворе дворца, под огромным дубом. Кстати, именно святой Людовик составил свод постановлений обычного права и законов, изданных в его царствование («Etablissements de St. Louis»).

Эту виртуальную экскурсию по острову Сите я хочу завершить у самых старых часов в Париже. Однажды в Лионе, в соборе Иоанна Крестителя, у огромных средневековых часов, я прочитала надпись на табличке: «Вы говорите: “О времена, о нравы!” Не жалуйтесь на время, ибо время – это мы сами». Я всегда вспоминаю это мудрое изречение, когда смотрю на деревянный циферблат самых старых в Париже часов.

Ах, сколько же они видели, эти часы на углу бульвара Пале! Их установили в 1370 г. В 1585-м скульптор Жермен Пилон украсил циферблат аллегорическими фигурами Закона и Правосудия. В 1793-м неистовые якобинцы, которым мало было отрубленных голов статуй королей и святых с Нотр-Дама, обвинили часовой колокол в том, что он «звонил в великие часы монархии», и отправили беднягу на переплавку! Когда кровавая и жестокая эпоха якобинского террора канула в Лету, часы снова заработали.

Подумать только, сейчас мимо них мчатся машины, катят троллейбусы и автобусы, проезжают прелестные парижанки на велосипедах… А ведь они видели и кареты, и портшезы, и тильбюри, и рыцарей в латах, и дам в пышных платьях, и благочестивых горожан, спешивших к мессе… Сколько бы всего они могли рассказать о времени и его тайнах! Мне очень хочется написать об этих часах сказку, «благоухающую легенду», милую и прелестную, как хорошенькая парижанка, целующаяся со своим кавалером в сквере Вер-Галан (Старого волокиты, Доброго короля Генриха IV). И я обязательно это сделаю, о вы, свидетели былого и творцы настоящего, самые старые городские часы Парижа! Поверьте мне на слово… Часы поверили и подмигнули мне большой минутной стрелкой!