3.6. Город Буй. Ю.Б. Отрепьев, бояре Шуйские, князь Ф.П. Шаховской, издатель И.Д. Сытин

Поблизости от Сусанино, к северу от него и в 103 км к северо-востоку от Костромы, в Верхнем Заволжье, на р. Кострома при впадении в нее р. Векса, находится районный центр город Буй, являющийся важным узлом железнодорожных линий на города Вологда, Киров, Данилов. Это малый по людности город, в нем живут 26 тыс. человек (2009). Буй был основан как крепость с названием Буй-городок в 1536 г.; он был укрепленным пунктом от нашествий казанских татар. Возраст города – более 4 веков (480 лет в 2016 г.). Удаленность Буя сделала его местом ссылки для неугодных бояр; так, в 1587 г. в него были сосланы царским шурином и правителем Борисом Годуновым князья Василий и Андрей Шуйские. Неподалеку от Буя, в Железноборовском монастыре, около 1600 г. стал монахом Григорием уроженец этих мест Юрий Богданович Отрепьев, будущий Лжедмитрий I.

Буй в Смутное время сильно пострадал от польских захватчиков. Именно в этих местах, в окрестностях бывшего села Молвитина, завел в лесную непроходимую глушь отряд польских интервентов крестьянин Иван Сусанин. Долгое время статус Буя был нестабильным: в 1719 г. он вошел в состав Костромского наместничества, в 1778 г. стал уездным городом, а в 1796 г. был упразднен, однако в 1802 г. снова стал уездным городом. Это был тихий немноголюдный провинциальный город, в котором жили в 1888 г. 2240 человек; основными занятиями взрослого населения были огородничество, хлебопашество, сплав леса по р. Костроме. В городе в XIX в. действовали 3 церкви (приход каждой из них насчитывал 740–750 жителей) и один винокуренный завод, работали больница и приходская школа, была тюрьма и кабак. В поэме Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» в Буе отмечаются как наиболее значимые места именно кабак и острог. Некрасов написал: «Кабак… острог в Буйгороде, там я учился грамоте…» В советский период оживилось промышленное развитие этого города, его ведущими предприятиями стали заводы – химический, полупроводниковых приборов, лесопильный и фабрики – швейная и мебельная, а также льнозавод. Важным местным культурным центром является краеведческий музей. При всей скромности города и его окрестностей эти места, их история связаны с жизнью и деятельностью ряда неординарных ярких личностей: Д.Л. Овцына (сподвижник В. Беринга), декабристов М.М. Нарышкина и Ф.П. Шаховского, книгоиздателя И.Д. Сытина, писательницы Ю.В. Жадовской (похоронена в с. Воскресенье), а также с жизнью ряда личностей откровенно отрицательных или даже спорных, среди них Ю.Б. Отрепьев (ставший Лжедмитрием I) и бояре Шуйские.

Как не удивительно, но тихие и скромные окрестности г. Буй более четырех веков назад стали местом рождения одного из самых запоминающихся авантюристов начала XVII в. – Юрия Богдановича Отрепьева (1580–1606), вынужденно принявшего монашество с именем Григорий именно в этих местах около 1600 г. в монастыре на Железном Борку, а в 1605–1606 гг. пребывавшего в статусе русского царя.

Лжедмитрий I. Гравюра XVII в.

Судьба Ю.Б. Отрепьева, или Лжедмитрия I, лишний раз доказывает, что даже при дивных способностях, но авантюристическом настрое характера скользким, нечестным путем не добьешься успехов и счастья, не сделаешь достойную карьеру, погубишь себя.

Обедневшие дворяне Отрепьевы в прошлом расселялись в пределах ареала Буй – Галич. Издавна сидели они целыми гнездами – небогатыми усадьбами на берегах р. Монзы, притоке р. Костромы. Отец Юрия Богдан Отрепьев, достигнув совершеннолетия, в 15–16 лет получил поместье (1577) вместе со старшим братом Никитой Смирным. Богдан начал служить, завел семью. Юрий Отрепьев родился на рубеже 70—80-х годов XVI в. в небогатой семье дворян Отрепьевых, которые еще в давности выехали из Литвы на службу в Москву. Богдан Отрепьев выслужил только чин сотника в стрелецких войсках, его в молодом возрасте зарезали в Москве, и воспитанием Юрия занималась мать. Семья Отрепьевых имела прочные связи в Москве, где жил его дед Елизарий Замятня, служил дядя Никита Смирный, дьяком был свояк их семьи Семейка Ефимьев. При содействии родственников в Москве Юрий стал учиться, при этом освоение любых знаний давалось ему очень легко. Бедность и сиротство заставили честолюбивого провинциала поступить на службу к близкому родственнику царя Михаилу Никитичу Романову; тогда многие считали бояр Никитичей единственными законными претендентами на царский трон, служба при их дворе сулила со временем массу выгод при благоприятных для Никитичей обстоятельствах. Учитывал Юрий и то, что костромская вотчина боярина Федора Никитича Романова – село Домнино – была в тех местах, где жили родители Юрия; богатый и влиятельный Федор Никитич и Отрепьевы были земляками. Родители Отрепьева жили неподалеку от Железноборовского Предтеченского мужского монастыря, в селе Железный Борок, примерно в 15 км от г. Буй. В 10 км от монастыря стоял романовский починок (возникающее сельское поселение) Кисели. Юрий занял при дворе Никитичей достаточно высокое положение, но они по клеветническому доносу оказались в опале у царя Бориса Годунова, здоровье которого с 1600 г. резко ухудшилось. Никитичи Романовы по сравнению с худородными Годуновыми имели несравненно больше прав на трон, поскольку были ближайшими родственниками – двоюродными братьями последнего царя из династии Калиты – Федора Ивановича. Никитичи Романовы оказались в опале, их ближайших слуг казнили. Юрию грозила виселица, но он успел сбежать из Москвы. Он побывал в суздальском Спасо-Ефимьевом монастыре и в костромском Железноборовском Предтеченском монастыре, где, спасая свою жизнь, он, двадцатилетний дворянин, недавно полный сил и надежд, был вынужден принять монашество, стал монахом Григорием. Эти два монастыря лежали на одной прямой, связывавшей Москву с имением семьи Отрепьевых в Галичском уезде. Жить в провинциальных монастырях монаху Григорию не хотелось. Благодаря поддержке и протекции родственников его приняли в московский аристократический кремлевский Чудов монастырь, он стал там жить в келье у своего деда Замятни. Вскоре из-за своих знаний и способностей он в монастыре выделился, стал жить в келье у архимандрита, получил чин дьяка, а потом его взял патриарх Иов на патриарший двор для «книжного письма» и других дел. Так служка у монаха Замятни, ставший вскоре келейником архимандрита и дьяком, превратился в придворного патриарха; он сделал феерическую карьеру на монашеском поприще благодаря своим выдающимся природным способностям, необыкновенным успехам в учении. Однако способный, но имевший авантюристический настрой Юрий (монах Григорий) мечтал о светской славе, богатствах, успехах, женском внимании, поэтому решил рискнуть, отправился за рубеж, в Литву и Польшу, организовывать свою светскую будущность.

Юрий Богданович Отрепьев был низкорослым, невзрачного вида. Он назвал себя чудом спасшимся сыном царя Ивана Грозного – царевичем Дмитрием, под этим именем и объявился в Польше в 1601 г. В 1604 г. с польско-литовскими отрядами перешел русскую границу; его поддерживали часть русских горожан, казаков и крестьян. Став в 1605 г. русским царем, лавировал между польскими и русскими феодалами. При нем хозяевами в Москве стали поляки. Сам он тайно принял католичество, опустошил государственную казну, покушался на церковные богатства. В Кремле обставил свой быт с редчайшей роскошью, тратил огромные суммы на свои одежды и украшения, устройство пиров с танцами, вел развратный образ жизни (в том числе сделал насильно своей любовницей дочь царя Бориса Годунова – скромницу и красавицу Ксению), в 1606 г. женился на польке Марине Мнишек. Жизнь россиян, в первую очередь москвичей, при нем стала невыносимой. Он думал об удовлетворении своих желаний и сохранении поддержки от польских и русских феодалов. Провинциальная ущербность, болезненная гордыня, мечты о богатствах, власти, славе, успехах у женщин, причем достигаемые любыми путями, привели Отрепьева к моральной деградации и физическому краху. Ю.Б. Отрепьева убили русские бояре-заговорщики в 1606 г.

Судьба бояр Шуйских оказалась связанной с буйгородскими местами. Она напоминает о том, что опасно включаться в борьбу за обретение власти, тем более – высшей. Кроме того, нужно трезво учитывать свой возраст, возрастные возможности, природные способности и приобретенные знания, опыт для достижения власти и должного несения ее бремени.

Шуйские – по происхождению Рюриковичи – олицетворяли могущество русской аристократии и при этом имели сильные связи в дворянской среде. Было несколько бояр – родственников Шуйских. Группировку Шуйских возглавлял Иван Петрович Шуйский. Кроме него, в Боярской думе сидели бояре Андрей, Василий и Дмитрий Ивановичи Шуйские, а также боярин Василий Федорович Скопин-Шуйский. После смерти царя Ивана Грозного (1584) по его завещанию при новом царе – его сыне Федоре – был создан регентский совет из четырех представителей знати: Ивана Шуйского (Рюрикович), Ивана Мстиславского (Гедиминович), Никиты Романова-Юрьева (дядя царя Федора) и Богдана Бельского (из «неродословной» семьи). Из бояр-регентов выделялся Иван Шуйский – личность незаурядная; о его жизни и громких военных заслугах знала вся страна. Царь Федор был слаб здоровьем и умом, всем было ясно, что он долго не проживет, значит, впереди была борьба за царский трон. Особенно волновался правитель – неродовитый Борис Годунов, сестра которого Ирина была царицей, женой Федора (царь Федор Иванович правил в 1584–1598 гг.). Годунов стремился отделаться от регентского совета и извести его членов (из которых Шуйский, Мстиславский, Романов-Юрьев имели шанс стать новым царем), что ему в конце концов удалось осуществить. Особенно целенаправленно он изводил Рюриковичей Шуйских, находил или грамотно организовывал компромат на них. Иван Шуйский в 1586 г. оказался фактически в ссылке в своей отдаленной вотчине в Кинешме, в 1588 г. его насильно увезли в северный Кирилло-Белозерский монастырь и насильно постригли в монахи, в том же году его там отравили угарным газом (задушили дымом), он умер. Младших Шуйских выслали в их деревни, подвергли гонениям, взяли под стражу, отправили в тюрьму. Андрея Шуйского заточили в Буе (Буйгороде), Василия – в Галиче, двух других братьев оставили в их Шуе – селе. В 1589 г. Андрея Шуйского задушили в тюрьме. Все это было делом рук Бориса Годунова.

Царь Василий Шуйский. Миниатюра XVII в.

Василий Шуйский оказался во главе рода Шуйских, но должен был на долгие годы смирить свое честолюбие, стать смиренным служакой при Борисе Годунове (после смерти царя Федора Ивановича в 1598 г. Б.Ф. Годунов был царем в 1598–1605 гг.).

Василий Иванович Шуйский (1553–1612 гг., царь в 1606–1610 гг.) по поручению Годунова вел следствие о загадочной гибели царевича Димитрия, младшего сына Ивана Грозного, и сделал нужный Годуновым вывод – царевич погиб из-за случайности (сам наткнулся, играя, на ножичек). После смерти царя Федора Ивановича Василий Шуйский по знатности своего рода и по близости к пресекшейся царской династии был самым верным претендентом на царский трон, но он боялся Бориса Годунова, помалкивал очень долго и исполнял его волю. Например, Годунов отнял у него семейное счастье, после смерти его первой жены, княжны Елены Михайловны Репниной, Борис Годунов не позволял ему жениться, несколько раз удалял со двора, потом вновь приближал, окружил его множеством шпионов. Но Василий Шуйский обладал выдержкой, осторожностью, хитростью и смог уцелеть. Он дождался своего часа, когда задушили сына Б. Годунова – нового царя Федора Борисовича (1589–1605 гг., царствовал в апреле и мае 1605 г.), и знатные бояре-заговорщики свергли и убили Лжедмитрия I (Ю.Б. Отрепьев, 1580–1606 гг., царь в 1605–1606 гг.); Василий Шуйский все-таки в возрасте 53 лет стал царем и был им почти 4 года. Лжедмитрий I, венчаясь на царство в 1605 г., заменил Василию Шуйскому казнь помилованием и ссылкой в Галицкие пригороды, простил опальных Шуйских, вернул их из ссылки, им было возвращено боярство и все их вотчины. При царе Лжедмитрии I Василий Шуйский действовал очень осторожно, плел интриги, тщательно готовил боярский переворот, возглавил его и стал царем. В 55 лет (1608) царь Василий Шуйский женился на молодой княжне Марии Петровне Буйносовой-Ростовской (умерла в 1626 г.), которая родила дочь Анастасию (1610).

Из-за неумелых действий царя, В.И. Шуйского началась открытая польская и шведская интервенция в Россию. Племянник же царя, талантливый полководец Михаил Васильевич Скопин-Шуйский (1586–1610), в начале 1610 г. разгромил в Тушино лагерь Лжедмитрия II, который вскоре был убит. Московские дворяне хотели поставить двадцатилетнего Михаила Васильевича Скопина-Шуйского на царство, но он скоропостижно скончался, отравленный по приказу Василия Шуйского. Вскоре (1610), к Москве подошел польский гетман Жолкевский, разбивший русское войско. Московские бояре свергли В.И. Шуйского и насильно постригли его в монахи.

Смерть М.В. Шуйского на пиру. Гравюра XIX в.

При внимательном знакомстве с жизнью Василия Шуйского бросается в глаза его безудержная тяга к власти, переоценка своих сил, неумение отказаться от личных желаний и удовольствий во имя страны, народа. Его жизнь – пример того, как нельзя поступать в критические моменты и какой может быть расплата. В.И. Шуйский раболепствовал перед царем Б.Ф. Годуновым, потом перед Лжедмитрием I, которого он признал царем, а затем, когда это стало невыгодным, отрекся от него. Главным желанием В.И. Шуйского было стать царем, меру же ответственности за титул царя он не был в состоянии понять. Став царем, он не смог навести в стране порядок. Наиболее умные бояре, а еще раньше народ, потом и сам В.И. Шуйский, поняли, что есть среди них действительно умный, талантливый, деятельный, молодой и опытный в военных делах человек, способный вывести Россию из кризиса – М.В. Скопин-Шуйский. В.И. Шуйский ради сохранения своего царского титула решился на еще одно предательство. На пиру у брата царя, Дмитрия Шуйского, его жена (дочь палача Малюты Скуратова) по указу В.И. Шуйского с приветливой улыбкой поднесла М.В. Скопину-Шуйскому золотую чашу с вином, в которое был подмешан яд. Так В.И. Шуйский отделался от соперника, много сделавшего своими воинскими и дипломатическими победами для России, возможного ее спасителя. Три мятежа, которые с опасностью для жизни В.И. Шуйский смог подавить, не заставили его задуматься о результатах своего царствования и проблемах от его пребывания на троне. Жажда первенства и власти затмевала в нем слабый голос разума. Об этом же свидетельствуют и последние «победы» в его личной жизни. В ответственнейший период, когда объявился новый Лжедмитрий и надо было делать все для защиты Отечества, в начале 1608 г. 55-летний царь В.И. Шуйский обвенчался с очень молодой княжной М.П. Буйносовой-Ростовской. Ради удовольствий, забав и веселья с молодой женой В.И. Шуйский стал пренебрегать государственными делами, которые он и до этого решал с большим трудом.

В июле 1610 г. В.И. Шуйского свергли с престола, он и его супруга были насильно пострижены. В.И. Шуйского заточили в Чудовский монастырь, а М.П. Шуйскую (Буйносову-Ростовскую) – в Ивановский девичий монастырь, затем она до ее смерти и ее новорожденная дочь Анастасия были заточены в Покровский женский монастырь в Суздале. Еще позже В.И. Шуйского выдали гетману Жолкевскому, а затем отвезли в Польшу, где он и умер в Варшаве в 1612 г. (через 23 года по велению царя Михаила Федоровича Романова тело В.И. Шуйского было перевезено в Москву, в Архангельский собор). Сознавая бездарность В.И. Шуйского, надо все-таки помнить и то, что в плену у поляков он отказался поклониться королю Сигизмунду. Сказав «царь московский не кланяется польским королям», он лишил себя перспектив на освобождение, отказался от королевских польских милостей. Значит, даже в этом бестолковом человеке в действительно отчаянной ситуации гордость русского гражданина оказалась сильнее желания путем унижения получить для себя какие-то блага.

Анализ истории жизни первых русских князей и царей-Рюриковичей позволяет сделать следующие выводы:

– относительно благополучно княжили и царствовали в Москве люди, по большому счету не склонные к эгоизму и чрезмерной заносчивости, жадности, трезво оценивавшие свои способности и возможности;

– борьба за власть, за политическое и экономическое первенство на Руси-России обычно была связана с физическими и моральными издержками; в среднем первые московские князья жили всего 44 года (но в интервале 33–65 лет), при этом примерно 16 % из них умерли насильственной смертью, столько же страдали той или иной неизлечимой болезнью (в том числе десятая часть страдала от болезней нервной системы);

– правители древней Руси-России имели высокий по сравнению с их современниками образовательный уровень;

– абсолютно все правители Древней Руси были глубоко религиозными людьми и, как верные чада Русской православной церкви, во всех ответственных ситуациях обращались к ней, ее иерархам за помощью, советом;

– точное выполнение всех религиозных обрядов и трепетное, подчеркнуто уважительное отношение к национальным традициям, приоритетная оценка отечественных возможностей, способностей, правил, нравов по сравнению с иностранными составляли неизменную часть их образа жизни и мировоззрения;

– во имя свободы и независимости России ее правители, как и все их подданные, готовы были сражаться до последней капли крови.

Судьба князя Ф.П. Шаховского, жизнь которого была связана с буйгородскими местами, напоминает об опасных последствиях участия в сомнительных организациях и действиях, тем более что неискушенные в политических играх люди могут стать жертвами, слепыми исполнителями гнусной воли искушенных, опытных, алчных политиканов – врагов мира и стабильности в России.

Князь Федор Петрович Шаховской (1796–1829) был убежденным масоном, декабристом (все декабристы были членами масонских лож), участником заграничных походов русской армии, отставным майором. Он был одним из учредителей «Союза спасения» и «Союза благоденствия». За участие в подготовке восстания декабристов в 1825 г. был осужден на вечное поселение, с 1826 г. (с 30 лет) жил в Туруханске, Енисейске. За этими краткими основными фактами биографии Шаховского кроются яркие и драматические события жизни этого очень образованного, благородного по мыслям и стремлениям человека, принадлежащего к знатному древнему, но небогатому роду.

Ф.П. Шаховской. Портрет XIX в.

В 1819 г. Шаховской женился на своей ровеснице, очень богатой княжне Наталье Дмитриевне Щербатовой, страстно любившей его. Женившись, он поселился с женой в скромном имении Ореховец под Нижним Новгородом, отошел от деятельности тайных обществ. В новгородской деревне он снизил своим крепостным крестьянам оброк, помогал им в улучшении их хозяйств, отдал им пахотные земли, а для своей собственной запашки нанимал земли на стороне. Хотя он отошел от деятельности тайных обществ, узнав о восстании в декабре 1825 г. и арестах его товарищей, он сам явился к новгородскому губернатору с требованием отправить его в Петербург. Он всегда поступал, как требовал долг дворянской чести. На допросах Шаховской держался с удивительным хладнокровием, его показания были полны достоинства. По решению суда его лишили чинов, дворянства и сослали на поселение пожизненно, в 1826 г. пожизненную ссылку заменили 20-летней. В ссылке Шаховской регулярно получал помощь от своей жены, сам поддерживал и помогал своему единственному товарищу там Н.С. Бобрищеву-Пушкину (от которого отказались его богатые родственники). Но Бобрищев-Пушкин вскоре заболел, оказался в больнице и умер от психического расстройства. Шаховской в ссылке остался совершенно один. Но он не терял самообладания, проводил хозяйственные и агрономические работы и опыты. Затем его перевели в Енисейск, где он смог относительно терпимо устроиться благодаря помощи своей жены: она прислала все нужные вещи, деньги, постоянно в письмах поддерживала его. При всех тягостях жизни он не потерял интерес к самосовершенствованию, делал переводы с французского, составлял краткую грамматику русского языка и чрезвычайно страдал от разлуки с любимыми женой и детьми. Шаховской нашел главное утешение именно в православной религии, жалел о своем масонском прошлом, регулярно ходил в храм, взял на себя обязанности церковного чтеца, пел на клиросе. И все-таки он заболел психическим расстройством и в 1828 г. (в 32 года и через 3 года после ареста) он сошел с ума. Его жена, узнав о его болезни, просила разрешить ей приехать к нему, но это осуществить ей не удалось. Княгиня Н.Д. Шаховская просила императора Николая I перевести мужа в центральную Россию для отбывания наказания и лечения. В 1829 г. его привезли в Суздаль в Спасо-Евфимиев монастырь. Жена и двое маленьких сыновей Шаховского получили разрешение приехать к нему. В монастырской тюрьме в Суздале он через 2 месяца умер. Его похоронили на арестантском кладбище, он прожил всего 33 года.

Жизнь и судьба уроженца буйгородских мест И.Д. Сытина учат тому, что терпение, трудолюбие, настойчивость в достижении достойных целей ведут к реализации заманчивых планов, несут удовлетворение делами и благосостояние, а главное – осознание своей полезности Отечеству, которое нужно стараться сохранять как можно дольше и в любых политических и социально-экономических условиях.

Уроженец костромского села Гнездниково Иван Дмитриевич Сытин (1851–1934) вошел в русскую историю как выдающийся издатель-просветитель, внесший большой вклад в распространение путем публикации в его издательствах, типографиях доступной массовому читателю самой разнообразной литературы. Фирма И.Д. Сытина перед политическими потрясениями 1917 г. выпускала почти 25 % издаваемых в России книг, самую распространенную газету «Русское слово», популярнейший журнал «Нива», календари, учебники, детские книги и книги для взрослых, сочинения крупнейших русских писателей А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого. Американцы называли его «русским Фордом» за высокую эффективность его производства. Всего за годы своей издательской деятельности Сытин выпустил не менее 500 млн книг – цифра огромная и по нынешним временам. К ХХ в. издательство Сытина стало крупнейшим в России. После осенних событий 1917 г. Сытин сотрудничал с советской властью, с 1928 г. был персональным пенсионером, умер в возрасте 83 лет.

С первого взгляда у Сытина была стабильно успешная беспорочная жизнь, заполненная предпринимательскими победами, радостями от роста доходов и разумного союза с любой властью. На деле все было гораздо сложнее, все победы дались ценой огромного напряжения и борьбы по капиталистическим правилам.

И.Д. Сытин. Фото конца XIX в.

И.Д. Сытин родился в селе Гнездникове в семье старшего писаря в округе, который страдал психическим расстройством и в конце концов потерял работу. В их семье была постоянная нужда, даже на еду не хватало денег. Мальчик закончил только сельскую одноклассную школу (до смерти Сытин остался полуграмотным человеком, писал с жуткими ошибками, пренебрегая всеми правилами грамматики). Но он обладал здоровьем, верной деловой хваткой, неисчерпаемой энергией. Свою предпринимательскую деятельность он начал с того, что помогал дяде-скорняку торговать мехами на Нижегородской ярмарке, узнал о достойных и сомнительных правилах жизни в деловых капиталистических условиях. В возрасте 15 лет по знакомству Ивана определили к московскому купцу П.Н. Шарапову, но не в меховую торговлю, которой тот в основном занимался, а в книжную, доставшуюся Шарапову по наследству от брата. Трудолюбие и смекалка юноши покорили старого купца, сделавшего его своим доверенным лицом, со временем поручившего ему самостоятельно вести его торговлю на Нижегородской ярмарке и оценившего то, что Иван значительно расширил обороты московского книжного магазина. В 25 лет Сытин женился на дочери московского кондитера Евдокии Соколовой. На деньги от ее приданого и средства, взятые в долг у Шарапова, он открыл в Москве свою литографию; так в 25 лет Сытин начал свою издательскую деятельность. Издавал дешевую востребованную полиграфическую продукцию.

Типография И.Д. Сытина на Пятницкой улице в Москве. Фото 1910-х гг.

Сытин общался со своими покупателями и хорошо изучил их вкусы, следил за политическими событиями в стране и за рубежом и учитывал актуальные запросы читателей. В возрасте 31 года он образовал книгоиздательское и книготорговое товарищество «Сытин и К°», в 32 года открыл в Москве собственную книжную лавку, в 34 года открыл вторую лавку и собственную типографию. К концу 1880-х гг. Сытин выпускал 32 % дешевых народных изданий, ассортимент его магазинов насчитывал более 580 названий.

Сытин не жалел своих средств, модернизировал свое производство. К началу ХХ в. его типография превратилась в настоящий полиграфический комбинат. Чтобы привлечь новые капиталы, Сытин в возрасте 40 лет преобразовал свое товарищество в акционерное общество, в котором ему принадлежало немногим более трети акций.

Сытин прекрасно знал законы капиталистического рынка, сделал свою фирму мобильной и агрессивной, но завоевавшей российский издательский рынок. Он разорил или скупил через подставных лиц многие соперничавшие с ним издательства. Он снижал цену на продукцию при повышении тиража; добивался минимальных цен на определенную продукцию (например, календари), которую все начинали покупать только у него (другие издатели этой продукции вынуждены были перестать ее выпускать); после вытеснения с рынка своих конкурентов он поднимал цену на эту продукцию. Начав свою самостоятельную предпринимательскую деятельность с бедного приказчика, Сытин превратился в миллионера и одного из самых богатых российских предпринимателей. Действуя по хищническим законам капиталистического рынка, Сытин все-таки стремился сделать доступной простым людям не только дешевую «лубочную» литературу (поминания, заздравные, заупокойные, молитвенники, жития святых, духовно-нравственные издания, сонники, гадания, сказки, исторические романы и др.), а познакомить широкие народные массы с действительно стоящими произведениями русской литературы, созданными великими русскими писателями. Заслуга Сытина, несомненно, заключается именно в том, что он, единственный из лубочных издателей, смог в конце концов привить простому народу вкус к настоящей большой литературе и способствовал этим уменьшению культурного разрыва между ним и образованной публикой. Однако нужно особо отметить, что сделал он это только в союзе с графом писателем Л.Н. Толстым и другом, единомышленником Толстого В.Г. Чертковым, которому и принадлежит сама идея издания дельных и дешевых книг для народа. Именно Чертков предложил Сытину издавать для народа более содержательные книжки, чем лубочные издания.

Сытин сотрудничал с издательством «Посредник», созданным Л.Н. Толстым и его единомышленниками, разделял взгляды руководителя и инициатора издания «Посредника» В.Г. Черткова, с которым он познакомился в 1884 г. (Сытину 33 года). Сытин говорил, что именно благодаря Черткову и сотрудничеству с ним он «понял, что такое литература и что значит быть издателем книг для народа». Благодаря Черткову Сытин понял и православную истинную оценку категории «богатство» и его увеличения. Церковь не осуждает богатство и стремление увеличить его, но оценивает богатства как средства делать добрые дела и помогать нуждающимся. Стремление обогащаться ради самого себя и своих близких, тем более – в ущерб другим, без творения щедрых благотворительных дел, по большому счету никогда хорошо не кончается. Сытин высоко оценил то, что гонорары авторам «Посредника» первое время предполагалось выплачивать из собственных средств Черткова и помогавшего ему мецената Сибирякова, при этом многие стоящие авторы отдавали свои произведения в «Посредник», не требуя себе гонорара. Лучшие русские писатели того времени считали своим долгом писать специально для «Посредника», не думая о гонораре вообще или его размерах; среди них были Л.Н. Толстой, Н.С. Лесков, В.М. Гаршин, Г.И. Успенский, А.П. Чехов, В.Г. Короленко, К.М. Станюкович и др.

Еще одним направлением работы Сытина было издание массовых газет и журналов («Вокруг света», «Нива», «Искра» и др.). С 1887 г. (Сытину 36 лет) он с помощью известного адвоката Ф.Н. Плевако стал издателем газеты «Русское слово» (в начале 1917 г. она распространялась только по подписке и имела тираж более 1 млн экземпляров), которая выделялась смелостью суждений и независимостью взглядов.

Товарищество Сытина издавало книги самой широкой тематики, в том числе школьные учебники, научно-популярные, прикладные и детские книги, тома сочинений русских великих писателей. Качество и стоимость изданий были разными. Часто книги печатались мелким шрифтом, на плохой бумаге, но имели твердый переплет и могли служить нескольким поколениям владельцев, а главное – они были дешевыми. Особенно дешевыми были учебники для деревенских школ.

Конец издательскому могуществу Сытина принесла Октябрьская революция 1917 г. Хотя Сытин был единственным из издателей, кто пошел на сотрудничество с новой властью, несколько его крупных типографий, многие магазины и склады с книгами были национализированы советской властью. Оставшиеся в его распоряжении типографии продолжали издавать стоящую литературу, ту, которую считал нужным печатать Сытин. Но постепенно новая власть создала невозможные условия для самостоятельной издательской деятельности Сытина, контроль над его деятельностью ужесточался, оставшиеся типографии конфисковали. С конца 1919 г. Сытин (ему почти 69 лет) перестал быть самостоятельным издателем, а превратился в «подотчетного исполнителя» Госиздата, который решал, что и в каком количестве печатать. Сытин понимал, что новая «себе на уме» власть нуждается в рабски покорных исполнителях ее воли, действительно опытные, грамотные, думающие люди ей не нужны, от них она старается отделаться, унижает их. Новая власть не прислушивалась к советам Сытина о необходимости модернизации типографии, о действительно качественном составе издаваемой литературы. Авторитет Сытина был велик, но его определили работать в Госиздат всего лишь консультантом по вопросам снабжения. Сытин видел, что с его опытом, истинно патриотическим настроем и знаниями новая власть считается мало; работать стало труднее также из-за возраста и болезней. И.Д. Сытин в 1927 г. (ему 76 лет) ввиду заслуг в области издательского дела и народного просвещения получил персональную пенсию; умер он через 7 лет в возрасте 83 лет.