3.11. Город Солигалич. Митрополит Иона Московский. Адмирал Г.И. Невельской, композитор и химик А.П. Бородин

К северо-западу от Чухломы и в 216 км к северо-востоку от Костромы находится город – районный центр Солигалич, простирающийся на отрогах Галичской возвышенности на берегу р. Костромы (приток Волги). Это малый по численности жителей город, в нем живут менее 6 тыс. человек (2009). Город имеет давнюю историю и славу бальнегрязевого курорта.

Солигалич известен с XIV в., первоначально он назывался Соль-Галицкая. Если верить преданию, то возникновение этого города связано с основанием галицкими князьями на берегу р. Костромы Воскресенского монастыря в 1335 г.; если это так, то в 2015 г. Солигаличу исполнится 680 лет. Считают, что Солигалич основал (1335) галичский князь Федор Семенович.

Долгое время Солигалич благодаря местным соляным источникам был крупным центром добычи соли (о чем свидетельствует и его название). Шесть монастырей имели здесь свои соляные варницы, в том числе и знаменитый подмосковный Троице-Сергиев монастырь. В значительных объемах здесь добывали соль в XIV–XVII вв., солеварение здесь прекратилось только в 1823 г. с появлением дешевой привозной соли.

Солигалич в середине XIV в. в составе Галицкого княжества стал владением Московского княжества, а в 1450 г. был окончательно присоединен к великому княжеству Московскому. В 1609 г. в Солигаличе было учреждено воеводство, с 1708 г. он был частью Архангельской губернии, а с 1778 г. он стал уездным городом Костромской губернии. Солигалич долго сохранял свое торгово-промышленное значение, но при этом был способен выполнять и оборонительные функции. В конце XV в. в нем, на левом берегу р. Костромы, были возведены земляные укрепления. Как город-крепость Солигалич в 1532 г. выдержал ордынскую осаду. С крепостью город был соединен мостом, развитие собственно Солигалича продолжилось на правом берегу р. Костромы. С XIX в. Солигалич выполнял только функции уездного центра; со временем люди почти забыли, что в давности он был влиятельным торгово-промышленным центром. С середины XIX в. в Солигаличе значительное развитие получили производство дегтя и кузнечный промысел.

В словаре Брокгауза и Ефрона сказано о Солигаличе XIX в. так: «…глухой город, не имеющий никакого торгово-промышленного значения». Был он тогда и местом ссылки: после подавления восстаний 1830 и 1863 гг. сюда были высланы поляки, а после покушения в 1878 г. на петербургского градоначальника, царского генерала Ф.Ф. Трепова, – революционерка-народница В.И. Засулич (1849–1919 гг., с 1903 г. – меньшевичка).

Оживление развития Солигалича началось в середине XIX в. в связи с открытием целебных свойств здешних минеральных вод. Тогда одновременно со знаменитыми кавказскими курортами начала функционировать лечебница в Солигаличе. Это произошло в большой мере благодаря трудам тогда молодого сотрудника Медико-хирургической академии А.П. Бородина (со временем он стал знаменитым композитором и признанным химиком, см. о нем текст далее), который на основе изучения химического состава воды, ее действия на организм человека разработал рекомендации по использованию солигаличской минеральной воды для лечебных целей.

В советский период продолжилось значимое промышленное развитие Солигалича, главными предприятиями которого стали крупный известковый комбинат, льнообрабатывающий и маслосыродельный заводы, был создан леспромхоз, открыт Краеведческий музей имени адмирала Г.И. Невельского.

Среди уроженцев Солигаличских мест особо выделяется уроженец окрестностей Солигалича митрополит Иона Московский (XV в., канонизирован), а также адмирал Г.И. Невельской – знаменитый мореплаватель, исследователь Дальнего Востока, родившийся недалеко от Солигалича.

Солигалич обладает рядом ценных с исторических и архитектурно-художественных позиций построек и целых комплексов, со 2-й половины XVIII в. он застраивался по регулярному плану. Из сохранившихся строений наибольший интерес представляют на Торговой площади деревянные и каменные дома XIX в., комплекс Торговых рядов (середина XIX в.), церкви Николы на Наволоке с колокольней (1688), Крестовоздвиженская (1817), Преображения (1821), а также историческая жилая застройка – одноэтажные или 2-этажные деревянные дома со светелками, фронтонами, нарядными резными наличниками, балконами. Особый интерес представляет комплекс Воскресенского монастыря, включающий 5-главую бесстолпную, украшенную двумя рядами кокошников Воскресенскую церковь с трапезной и высокой 8-гранной колокольней (1660–1669), 5-главую Богоявленскую церковь (1681) и другие строения. Не меньший интерес представляет и комплекс Рождественского монастыря (основан в 1335 г.), включающий 5-главый монументальный Рождественский собор с крытой папертью и многоярусной колокольней (1668–1805 гг., в интерьере резной иконостас 1826–1827 гг.), другие постройки.

Абсолютно уникально значение Солигалича как бальнеологического курорта. Как бальнеологический курорт, Солигалич известен с 1841 г., его возраст как лечебно-оздоровительного центра в 2011 г. составляет 170 лет. Здесь есть местные минеральные (сульфатно-хлоридные натриевые, содержащие бром и кальций) воды, а также местный лечебный торф (месторождения Горбачевское, Аленушкино, Большое). Минеральные воды используют для лечебных ванн, а лечебный торф с добавлением в него минеральной воды применяют для грязевых аппликаций. Природные лечебные богатства Солигалича известны издавна, но на научном уровне целительные свойства местной минеральной воды были выявлены и обстоятельно доказаны только в 40—50-х гг. XIX в., когда известный впоследствии химик и композитор А.П. Бородин, а тогда относительно молодой исследователь в возрасте 25–30 лет, провел химический анализ этой воды. Тогда Бородин был рекомендован местному богачу Кокореву для анализа минеральных вод в его имении. Курорт Солигалич в первую очередь полезен для больных с заболеваниями органов движения и опоры, а также с болезнями нервной системы. В Солигаличе есть санаторий (специализируется на лечении периферической нервной системы и ряда других заболеваний), грязелечебницы, другие курортные сооружения, расположенные в парке на берегу р. Костромы.

Солигалич. Торговые ряды

В 30 км от Солигалича, на берегу р. Вёксы, в неплохо сохранившейся бывшей усадьбе дворян Черевиных Нероново, жил и творил талантливый художник-портретист второй половины XVIII в. Григорий Островский. А в бывшей усадьбе Лосево относительно недавно были обнаружены произведения оригинального местного иконописца Саввы Славенина, работавшего со своим братом Михеем в сельской Никольской церкви.

Самыми известными людьми, прославившими Солигалич и его ближайшие окрестности, являются святой митрополит Московский Иона, химик и композитор А.П. Бородин, исследователь Дальнего Востока адмирал Г.И. Невельской, художник Г. Островский.

Митрополит Иона Московский (митрополичье служение с 1448 г., умер в 1461 г.) был первым из предстоятелей Русской православной церкви, избранных Собором русских епископов. Будущий митрополит родился в селе Одноушеве, около Солигалича; в 12 лет стал монахом в одном из местных монастырей. Он пришел в Москву, стал монахом во второй половине 1420-х гг., жил в Симонове монастыре. Упорного в работе и учебе молодого монаха заметил грек по национальности Московский митрополит Фотий, приблизил его к себе, в 1430 г. возвел его в сан епископа Рязанского и Муромского. Митрополит Фотий понимал, что лучше, если русскую митрополию будет возглавлять русский человек, и мечтал, чтобы его преемником стал Иона. Тогда Русская православная церковь не была автокефальной (самостоятельной), зависела от Константинопольского патриарха, который утверждал и направлял митрополита, как правило грека, на русскую митрополию.

Митрополит Иона Московский. Деревянная скульптура XVII в.

В 1431 г. ордынский хан Улу-Магомет вручил ярлык на великое княжение 16-летнему Василию II Васильевичу. Его родной дядя (брат отца) князь Юрий Дмитриевич Звенигородский был этим недоволен, так как считал, что статус великого князя больше подходит ему – старшему в роде. Но еще в 1425 г. Василий II получил великокняжеский титул по завещанию его отца, Василия I Дмитриевича, который первым из московских князей ввел новый порядок престолонаследования от отца к старшему сыну (а не старшему человеку в роде).

После кончины митрополита Фотия великий московский князь Василий II выдвинул епископа Рязанского на митрополичий престол. Великий князь был вынужден бороться в то время с удельными князьями, поэтому святитель Иона считал должным быть рядом с ним, а не уезжать в Константинополь для хлопот по утверждению его в сане митрополита. Обстоятельства сложились так, что в своей стране Иону дважды избирали в митрополиты, а в Константинополе утверждали других, причем греков. В 1448 г. только властью собора русских епископов и великого князя, без согласия Константинопольского патриарха, святитель Иона был избран и посвящен в русские митрополиты, что означало приобретение Русской православной церковью автокефальности. Митрополит Иона благословение Вселенского патриарха получил только после падения Константинополя, в 1453 г., хотя в своей стране реально функции митрополита он стал выполнять с 1431–1441 гг.

Святитель Иона в период острого конфликта между великим князем московским Василием II и князьями звенигородскими и галичскими (особенно Дмитрием Шемякой) в 1425–1453 гг. активно способствовал погашению конфликта, всегда был на стороне московского князя.

В 1451 г. митрополит Иона проявил личное мужество во время осады Москвы ордынцами. Когда в 1451 г. ордынский царевич Мазовше подошел к Москве и осадил ее, великий князь был вынужден удалиться из столицы на Волгу для сбора войска для защиты Отечества. Люди по-разному оценили отъезд князя, тем более что он уехал вместе с семьей. В свое отсутствие в Москве великий князь главными людьми назначил смелого и опытного воеводу – боярина Юрия Патрикеева и митрополита Иону. Они смогли успокоить народ, разъяснили причины отсутствия князя, организовали оборону Москвы. Ордынцы простояли под Москвой 10 дней, сожгли все села и деревни между столицей и подмосковной Коломной и с богатой добычей ушли назад.

Митрополит Иона успешно решал внутренние дела в русской митрополии. В 1451 г. митрополит Иона взял под свое управление Литовскую митрополию. Митрополит Московский Иона умер в глубокой старости в 1461 г. его похоронили в Успенском соборе Кремля. В 1472 г. были обретены его мощи.

Геннадий Иванович Невельской (Нев?льской, 1813–1876) остался в истории России как выдающийся и неутомимый исследователь Дальнего Востока, легендарный русский адмирал (с 1874 г., ему 61 год). В 1848–1849 гг. и в 1850–1855 гг. (ему соответственно 35–36 и 37–42 года) исследовал о. Сахалин (установил, что это остров, а не полуостров), низовья р. Амур, Татарский пролив, основал Николаевский пост (1850), ныне город Николаевск-на-Амуре.

Г.И. Невельской

Г.И. Невельской, родившийся около села Лосево в усадьбе Дракино, рано потерял родителей и жил в детстве у родственников. В возрасте 13 лет он поступил в Морской кадетский корпус, поскольку с самых юных лет мечтал о морском деле, ведь в его роду, начиная со времен царя Петра I, все мужчины служили на флоте. Геннадий с детских лет отличался хорошим здоровьем, целеустремленностью, энергичным характером, сильным патриотичным настроем и развитым чувством долга. Получив звание мичмана, он поступил в Высшие офицерские классы, которые вскоре преобразовали в Морскую академию. Невельской, закончив это учебное заведение, получил звание лейтенанта и назначение на корабль «Беллона», что было лестным и сулило быструю карьеру. Все дело в том, что именно на этом судне обучался морскому делу сын императора Николая I 9-летний генерал-адмирал Российской империи Константин. Великому князю Константину понравился 23-летний жизнерадостный офицер Невельской, с которым он стремился больше общаться. Такие отношения неизбежно вели к быстрой и успешной карьере. Но Невельской мечтал не сопровождать великого князя и его наставника, известного путешественника Ф.П. Литке в их плаваниях, а стремился отправиться в самостоятельное путешествие, что совсем не гарантировало карьеру и состоятельное положение. В возрасте 34 лет Невельской по своей инициативе добился, чтобы его в составе большой шхуны «Байкал» направили на Дальний Восток; он руководил перевозкой снаряжения и адмиралтейских запасов. 35-летний Невельской на «Байкале» взял курс (1848) из Кронштадта на Камчатку. Невельской выполнил порученное ему дело и хотел продолжить исследования дальневосточных мест, что с трудом и далеко не сразу ему удалось начать. Нелепости административной субординации, зависимость от мало что понимавших в морских делах сухопутных высших администраторов, менявшееся отношение к нему генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева, чиновничьи интриги и многое другое невероятно мешали Невельскому делать нужное для России дело. Плавание в дальних восточных морях было трудным и опасным. Невельской часто удивлялся неразумным решениям его профессионального и местного руководства, но неутомимо продолжал свою работу, сполна оправдывая данное ему в молодости прозвище неистовый Геннадий. Порой во имя верных целей и результатов Невельской действовал не так, как указывало руководство, иногда выступал даже против спорных или ошибочных решений правительства, Кабинета министров (который как-то намеревался его за все это понизить до простого матроса и забыть о результатах его трудов, чуть ли не ликвидировать их; только заступничество Н.Н. Муравьева убедило Николая I в правильности всех поступков и решений Невельского).

По настоянию Муравьева Г.И. Невельской получил звание капитана I ранга и был назначен начальником Амурской торговой экспедиции. Эффективная деятельность Невельского продолжалась до 1856 г. (ему 43 года). Невзгоды и трудности морской службы ему помогала преодолевать его жена Екатерина Ивановна, которая решилась ехать с ним в Приамурье. Со временем разногласия между Невельским и Муравьевым существенно усилились, ведь Муравьев, как болезненно самолюбивый человек, не хотел делить славу ни с кем, допускал ошибки и не позволял критиковать его действия, хотел устранить Невельского. В результате интриг Муравьева Невельской оказался не у дел, не имел продвижений на службе, до конца своих дней находился в опале, умер в чине полного адмирала в Петербурге в возрасте 63 лет. Невельской был счастлив как человек, всю свою сознательную жизнь занимавшийся любимым делом, хотя нередко страдал и мучился от неграмотных действий и решений руководства (нередко завидовавшего его успехам и верным решениям), в любых ситуациях он, несмотря на возможные тяжелые для него последствия, поступал так, как требовали его совесть православного человека и интересы Родины.

А.П. Бородин

Александр Порфирьевич Бородин (1833–1887) вошел в русскую историю как выдающийся композитор и яркий ученый-химик. Написанная им опера «Князь Игорь» (завершена Н.А. Римским-Корсаковым и А.К. Глазуновым, 1890) является образцом национального героического эпоса в музыке. А.П. Бородин является одним из создателей русской классической симфонии, русского классического струнного квартета. Бородин был мастером вокальной лирики; ввел в романс образы богатырского эпоса, воплотил в музыке освободительные идеи 1860-х гг. Бородин был членом «Могучей кучки» (творческое содружество русских композиторов во второй половине ХIХ в.). Кроме музыкального творчества, Бородин был увлечен наукой, создал яркие труды по органической химии, сделал ряд химических открытий, разработал рекомендации по использованию солигаличских минеральных вод для лечебных целей. Таковы основные черты удачной счастливой судьбы этой творческой личности. Но в реальности все было гораздо сложнее и далеко не всегда приносило ничем не омрачаемую радость и редко давало надежное материальное удовлетворение.

Бородин всю жизнь пытался понять: что для него важнее, музыка или химия, мучился от мысли – чему отдать свои лучшие силы и время. С детства он играл на флейте, фортепьяно, виолончели, с 9 лет начал сочинять музыку, в 16 лет о нем говорили как о даровитом композиторе. Но душа его тянулась к химии, в 17 лет он поступил в Петербурге (где родился) в Медико-химическую академию, со временем защитил докторскую диссертацию, был отправлен на 3 года в зарубежную командировку. Его друзьями были Д.И. Менделеев, А.М. Бутлеров, И.М. Сеченов и некоторые другие будущие светила русской науки. Работая в Петербурге в Медико-хирургической академии (когда Бородину шел только 3-й десяток лет), он изучил химический состав минеральных вод Солигалича, их действие на организм человека и разработал рекомендации для их использования в лечебных целях. В немецком городе Гейдельберге Бородин познакомился с молодой московской пианисткой Екатериной Сергеевной Протопоповой. Они поженились в 1862 г. (ему 29 лет), когда вернулись в Петербург и он стал адъюнкт-профессором в Медико-хирургической академии. Брак был удачным, но не сполна счастливым; у Бородиных своих детей не было, поэтому со временем у них появились воспитанницы. Жизнь их семьи омрачила со временем и болезнь Е.С. Бородиной – неизлечимая астма. Из-за болезни жена не могла долго жить в Петербурге и полгода обычно проводила у ее родителей в Москве или Подмосковье. Бородин без нее тосковал. Но когда тяжело больная жена приезжала в Петербург, то жить ему и творить становилось труднее. С годами Бородина одолевали все в большой мере материальные проблемы, тем более что он был порядочным и щедрым человеком. Нужно было оплачивать лечение жены, содержать воспитанниц, помогать родственникам, нуждающимся студентам, тратить деньги на приобретение различных, всегда недостающих в лаборатории препаратов. Бородин преподавал в Лесной академии, ради денег делал переводы с иностранных языков (несколько из них он знал превосходно). И в таких условиях Бородин проводил свои научные исследования, писал музыку и даже осуществлял общественную деятельность. Благодаря хлопотам Бородина были открыты и работали (но недолгое время) Женские врачебные курсы – первое и единственное тогда в России учебное заведение, где женщины могли получить высшее медицинское образование.

Большое влияние на Бородина и его музыкальное творчество оказал М.А. Балакирев (1837–1910) – крупнейший композитор, признанный глава и вождь творческого содружества русских композиторов («Могучая кучка»). Балакирев первым разглядел феноменальную музыкальную одаренность Бородина. Видимо, именно он помог ему осознать, что он, хотя и способный ученый-исследователь, а главное – он неординарный, скорее всего гениальный композитор. Создавая музыку, Бородин чувствовал себя счастливым человеком, музыка давала ему силы для жизни, работы, помощи людям. Музыкальные произведения принесли Бородину восхищение ими широкой публики и профессионалов. Его Вторая, «Богатырская», симфония (1876), открывшая героико-эпическое направление в русском симфонизме, стоит в одном ряду с лучшими произведениями мировой музыкальной классики. В ней воплощены непреходящие духовные ценности, духовные качества русского человека. Музыка и музыкальное творчество помогали Бородину преодолевать бытовые трудности.

С годами здоровье Бородина ухудшалось: сказались чрезмерная нагрузка в академии, перегрузка от подработок, неустроенный быт, тревоги за жизнь жены и будущность воспитанниц. Бородин осознавал, что приближается старость, обострение его собственных болезней, не решаются материальные проблемы. Автор гениальных музыкальных произведений и ряда научных достижений (разработал в 1861–1862 гг. методы получения бромзамещенных и фторогидридов органических кислот, открыл в 1872 г. альдольную конденсацию) был материально не обеспечен. Бородин писал: «Кормиться надобно; пенсии не хватает на всех и вся, а музыкой хлеба не добудешь… Хотелось бы пожить на свободе, развязавшись совсем с казенную службою!» В конце жизни Бородин сполна осознал, что музыка, творчество композитора – главное в его жизни, хотя они не принесли ему достойного материального благополучия, отняли много сил, но и дали ни с чем не сравнимую и главную радость от творческой деятельности. Его произведениями восхищались в России, а также в странах зарубежной Европы и Америки, они упрочивали славу русской национальной музыки. При всех сложностях жизни Бородин был счастлив как творческая личность, как композитор, получивший признание в своей стране и за рубежом еще при жизни. Любимая, хотя и отнимающая силы, время, здоровье творческая работа, давала Бородину радостные ощущения, позволяла мечтать, строить планы. Однако в 54 года он неожиданно скончался. Его незавершенную оперу «Князь Игорь» и Третью симфонию довели до конца его друзья – Н.А. Римский-Корсаков и А.К. Глазунов.